Как уже отмечалось ранее, наряду с пролетарским социализмом существуют также консервативные и реакционные учения. Феодальный и мелкобуржуазный социализм возникли в результате ухудшения, а затем и уничтожения в буржуазном обществе условий жизни аристократии и мелких крестьян соответственно. Аристократия выступала против капиталистов, делая вид, что заботится об интересах пролетариата. Мелкобуржуазный социализм доказывал разрушительное действие машинного производства и стремился восстановить цеховую организацию промышленности и патриархальное сельское хозяйство. Таковы были разновидности феодального социализма. Другие «социалисты» хотели сохранить буржуазное общество, устранив его недостатки. Так появился буржуазный социализм. Также были попытки перенести из Франции в Германию идеи о социализме и с их помощью бороться против феодального абсолютизма. Это привело к появлению «немецкого» социализма.
Некоторые учения уже отжили свой век и уступили место другим, например, фашизму. Его появление возможно только в эпоху империализма, когда ведется борьба за передел уже поделенного рынка. Фашизм служит орудием слабых капиталистических стран в борьбе против сильных. Если движущей силой в этой борьбе выступает лишь крупный капитал, то борьба носит типичный империалистический характер. Так было в Первую мировую войну. Если на передний план выходит мелкая буржуазия, а крупный капитал — на второй, то возникают условия уже для фашизма. Так было во время Второй мировой. В обоих случаях имеет место стремление национального капитала к мировому господству. Другое дело, какое соотношение сил при этом складывается между мелкой буржуазией и крупной.
Фашизм есть буржуазный социализм, потому что возникает в условиях протеста мелкой буржуазии против крупного капитала, который ее разоряет. Но данный протест заканчивается не свержением капитала, а сделкой с ним, суть которой сводится в ограблении других народов. При этом третьим участником «сделки» является пролетариат, которому предлагается также поучаствовать в грабеже. Бытует мнение, что итальянский фашизм якобы чем-то отличается от немецкого национал-социализма. Так вот, фашизм — это и есть национальный социализм, социализм только для итальянцев или немцев. Он возникает не в борьбе против капитала, а за счет ограбления и даже физического уничтожения, например, евреев или русских.
Во время империалистического грабежа, когда движущей силой является крупный капитал, мелкой буржуазии и пролетариату достается лишь незначительная часть награбленного. Другое дело, когда этот грабеж возглавляет сама мелкая буржуазия. Тогда процесс распределения награбленного проходит гораздо «справедливее». В условиях фашизма пролетариат также считает себя полноправным участником грабежа и претендует на свою часть пирога в борьбе за «жизненное пространство». В начале Великой Отечественной войны в одежде убитых простых гитлеровцев советские солдаты находили письма, в которых говорилось, что славяне непременно должны стать их рабами. После этого в СССР был провозглашен лозунг «Убей немца!».
Несмотря на то, что фашизм может возникнуть лишь при определенном классовом соотношении внутри страны и раскладе сил за ее пределами, некоторые левые пытаются идентифицировать его по внешним признакам. Так, российский публицист Александр Тарасов в статье «Какой характер носит война в Донбассе?» пишет, что признаками фашизма являются воинствующий национализм (шовинизм), воинствующий антикоммунизм, милитаризм и культурный примитивизм. Все это присутствует в нынешней Украине, следовательно, там установился фашизм. Опровергнуть такое понимание фашизма достаточно просто, т. к. все вышеперечисленные признаки в той или иной мере характеры и для буржуазной демократии.
Строго говоря, нынешняя Украине не является фашистским государством. Конечно, там есть фашистская риторика, свастика, культ Бандеры и т. д. Но все это — лишь форма, которая лишена содержания. Данная форма, разумеется, возникла не на пустом месте, а на основе действительного фашизма, сформировавшегося в 1920-е годы. Однако чтобы сегодня наполнить эту форму соответствующим содержанием необходимы и соответствующие условия, которых в Украине нет и вряд ли появятся. Точнее, потенциально угроза фашизма есть всегда, пока существует капитализм. Но что касается непосредственно Украины, то в 2014 году там сформировался самый настоящий олигархический режим.
Все предыдущие украинские президенты были лишь менеджерами на службе у олигархов. Таким был и Виктор Янукович, когда возглавил Украины. Другое дело, что затем он стал стремительно богатеть и пытаться вести собственную политику, а не ту политику, на которую рассчитывал крупный капитал. Все это привело к «евромайдану», который в свою очередь привел к власти олигархов. Впервые за всю историю Украины крупный капиталист, каким является Петр Порошенко, непосредственно стал во главе страны. Более того, олигархи возглавили и областные администрации: Игорь Коломойский — Днепропетровскую, Сергей Тарута — Донецкую. Ирония состоит в том, что это произошло благодаря «евромайдану», который начинался как раз под антиолигархическими лозунгами.
Если и проводить аналогии между современной Украиной и чем-то еще, то с Германией не 1930-х годов, как правильно заметил один марксист, а годов 1920-х, или Веймарской республикой. Как и сто лет назад в Германии, в нынешней Украине разрушена экономика, подавлено рабочее движение, усиливаются фашистские настроения, созданы полувоенные формирования, власть сконцентрирована в руках олигархов. В нескольких регионах послевоенной Германии прошли плебисциты о самоопределении. Для подавления «сепаратистов» были задействованы немецкие фрайкоры, которые имеют определенные сходства с украинскими парамилитарными структурами вроде «Азова» и «Правого сектора».
Фрайкоры возникли после роспуска немецкой армии, потерпевшей поражение в ходе Первой мировой войны. Сначала они были плохо вооружены, но затем у них появилась бронетехника и артиллерия. Подразделения формировались по территориальному принципу, на добровольческой основе, в них провозглашался дух побратимства. В немецкой армии, напротив, были сильны прусские военные традиции, суть которых заключалась в сохранении сословной системы. В фрайкорах же командир и подчиненный, по крайней мере, формально считались товарищами, которые борются за одну идею. Она сводилась к подавлению любых движений, угрожающих «территориальной целостности». При этом у фрайкоровцев был богатый опыт подавления и рабочих восстаний, причем не только на территории страны, но и за ее пределами, за что немецкая крупная буржуазия их щедро финансировала.
Наличие сходств между Веймарской республикой и Украиной еще не значит, что последняя когда-нибудь станет Третьим рейхом. Да и вообще сравнение Украины с Веймарской республикой носит весьма условный характер. Причина тому, как сказали бы миросистемщики, периферийное положение. Украина представляет собой ареной столкновений международных монополий, интересы которых представляет та или иная политическая сила внутри страны. В этом нет ничего удивительного, т. к. с интеграцией в мировой рынок, любая политическая партия вынуждена считаться с его законами. Как ни парадоксально, но сущность украинской политики заключается в ее отсутствии. Это станет очевидным в том случае, если начать рассматривать политику как «концентрированное выражение экономики». Следовательно, чтобы в Украине была собственная политика для этого необходима собственная экономика, чего у нее нет.
На сегодня украинская экономика полностью контролируется через иностранную валюту, поэтому украинская политика сводится исключительно к тому, чтобы создать в стране наилучшие условия для иностранных инвестиций, точнее, для ограбления транснациональными корпорациями. Конечно, это обстоятельство ни сколько не мешает, но даже помогает украинским олигархам наживать здесь целые состояния, ровно, как и украинским партиям делать свою политику. Но эта политика ограничена узкими рамками мирового рынка во главе с крупными монополиями. Конечно каждая политическая сила, может ориентироваться на отдельную корпорацию или страну, но, как говорил советский писатель Илья Ильф, «неважно, любите ли вы партию, важно, любит ли партия вас».
Германия, напротив, на протяжении всего XX века бросала вызов более крупным конкурентам. Не исключено, что она, или кто-нибудь другой, снова померяется силами с монополиями, занимающими господствующее положение на рынке, и в XXI веке. Кроме Германии потеснить позиции Соединенных Штатов желают также Китай, Россия, Япония и другие страны. Будет ли это типичный империалистический передел, где движущей силой является крупный капитал, или в процесс грабежа на равных правах будут включены мелкая буржуазия и пролетариат, что характерно уже для фашизма, покажет время. Масштабное празднование Дня Победы не устраняет автоматически угрозу фашизма в России. Ее можно устранить только путем устранения капитализма. В Китае, который еще остается социалистической страной, идет процесс не преодоления капитализма, а, напротив, его реставрации, что также может создать условия для появления фашизма.
Но однозначно можно сказать, что в этом переделе Украине, точнее, украинским реакционным силам, отведут роль лишь обслуживающего персонала. Во время Второй мировой войны фашистская Германия использовала украинских националистов для нападения на Польшу, во время Великой Отечественной — на СССР. В годы «холодной войны» тех же самых националистов наняли уже американские и английские спецслужбы для проведения подрывной деятельности против Советского Союза. Другими словами, для бандеровцев не имело значение, чьи интересы обслуживать: немецкого фашизма или американской буржуазной демократии.
Суть фашизма и буржуазной демократии в конечном итоге сводится к тому, чтобы сохранить диктатуру капитала. В этом смысле они одинаково враждебны к коммунизму. Одинаково враждебны к СССР были и Германия, и США, и Великобритания. Но что мешало им объединится и единым фронтом пойти против первой в мире социалистической страны? Во-первых, враждебное отношение к коммунизму еще не отменяет межимпериалистическое противоречие. Германия вела войну не только на уничтожение Советского Союза, но и за британские колонии. Во-вторых, Великобритания не решилась открыто выступить против СССР, т. к. это могло вызвать гражданскую войну внутри самой Великобритании. В Германии, напротив, рабочее восстание было подавлено и пролетариат стал соучастником грабежа.
Сегодня социализма как мировой системы не существует, а существует только межимпериалистическое противоречие. Оно может способствовать как делу социализма, так и фашизма. Но было бы глупо со стороны коммунистов не использовать стремление слабых капиталистических стран занять место сильных только потому, что это может закончиться лишь очередным переделом рынка. Создание временных союзов между Россией и Китаем, направленных против США, нежелание ЕС ужесточать блокаду Кубы и Ирана в угоду тех же Соединенных Штатов, появление различных буржуазных союзов в Латинской Америке без участия Вашингтона объективно помогают кроту истории делать свое дело. Помогают этому и антиимпериалистическая борьба на Донбассе. Александр Тарасов совершенно прав, когда говорит, что левые должны поддерживать данную борьбу. Его ошибка состоит только в неверном определении характера противостояния на Донбассе.
Станислав Ретинский, секретарь ЦК КПДНР
