Именно это имя всегда упоминается в «доказательствах» причастности большевиков к немецким деньгам, на которые якобы и была совершена революция. Так кто же он, этот Парвус? Международный авантюрист? Удачливый коммерсант? Талантливый публицист? Наверное, и первое, и второе, и третье.
Александр Львович Гельфанд (псевдоним Парвус) – деятель немецкого и российского социал-демократического движения (позднее – активный меньшевик), действительно талантливый и проницательный публицист, всегда придерживался крайне левых, радикальных взглядов. Интересно, что именно от него Л.Д. Троцкий воспринял идею «перманентной революции». Однако, по воспоминаниям самого Троцкого, Александр Львович «был одержим совершенно неожиданной казалось бы мечтой – разбогатеть».
В 1905 году он переживает свой звездный час, когда в годы революции вместе с Троцким выдвигается на первые роли в Петербургском Совете рабочих депутатов. Затем арест, ссылка в Сибирь, успешный побег, эмиграция. Видимо, тюрьма и ссылка несколько охладили его амбиции к революционной деятельности. И уже тогда о нем начала складываться дурная репутация человека непорядочного, явно неравнодушного к деньгам и «шикарной жизни». И эту репутацию он вполне оправдал.
Действительно, уже в начале XX века он стал активно заниматься посреднической и коммерческой деятельностью, но оказался не чист на руку. Так, став литературным агентом А.М. Горького и собрав за его пьесу «На дне» более 100 тысяч марок, он должен был эти деньги передать в кассу российских социал-демократов. Но по признанию самого Парвуса, он эти деньги благополучно потратил на «даму сердца». За это Парвус был морально осужден и поставлен вне рядов немецкой и российской социал-демократии.
По некоторым слухам, еще с 1911 года Парвус стал агентом немецкого Генерального Штаба и в этом качестве был послан в Константинополь как военный корреспондент, прикомандированный к немецкому генералу фон Сандерсу. И здесь широкая натура Александра Львовича развернулась во всю мощь: он заключал очень выгодные контракты по хлебным и угольным поставкам и с Германией, и с Россией, не брезговал даже контрабандой оружия, что позволило ему очень быстро разбогатеть.
Нажив огромное состояние в годы Первой мировой войны на военных поставках и контрабанде из Турции в Германию, Данию и Россию (вот это размах!), Парвус организовал в 1915 году (как пишет большинство исследователей, на немецкие деньги) в Копенгагене так называемый Институт по изучению причин и последствий идущей войны. И не без умысла привлек к работе в этом институте русских революционеров-эмигрантов Я. Ганецкого, М. Урицкого, Г. Чудновского. «Сутенер империализма» — так назвал его Эдуард Бернштейн, немецкий социал-демократ.
Но страсть к политике все же не оставляла Александра Львовича, и он, войдя в доверие к немецкому посланнику в Копенгагене, предложил германскому правительству свои услуги по «организации революции в России». Практически все исследователи отмечают этот авантюрный план Парвуса: раскачать ситуацию в России и добиться падения царизма, конечно, в пользу Германии. Такой авантюрный план привлек внимание германского посла, с которым Парвус добился встречи, а затем и убедил статс-секретаря иностранных дел Ягова просить министра финансов Германии о выделении 5 миллионов марок «на революционную пропаганду в России». На первых порах ему под расписку выделили пока 1 миллион.* По утверждению немецкого посланника в Копенгагене Брокдорфа-Ранцау, куратора Парвуса, вся эта сумма якобы целиком была доставлена в Петроград уже к январю 1916 года. Ведь именно на январь 1916 года Парвус назначил «восстание» в России. Естественно, никакого восстания не произошло. Но один миллион марок куда-то бесследно исчез. Об этом неприятном инциденте сообщает сам начальник Петроградского Охранного отделения К. Глобачев [1, с. 7].
Какие-то связи с Питером у Парвуса еще оставались, но их было явно недостаточно даже для имитации предложенного проекта. Поэтому Парвус стал усиленно искать связи с большевиками. Особенно он искал личных контактов с Лениным. Не надеясь на посредников, он сам в мае 1915 года приехал в Швейцарию для встречи с Лениным.
Об этой встрече, как отмечают исследователи, практически нет никаких сведений, кроме мемуаров самого Парвуса. О ней нет даже упоминаний в сообщениях немецкого посланника в Копенгагене Брокдорфа-Ранцау, который «вел» Парвуса [1, с. 8 ]. Не установлено даже, что именно Парвус предлагал лидеру большевиков. Сам Парвус в своих мемуарах признавался, что встреча закончилась ничем. Впоследствии, историк-эмигрант Г.М. Катков констатировал, что сговора не произошло [2, с. 96].
Парвус, конечно, многое бы отдал за то, чтобы припутать Ленина к своим делам. Но в своих мемуарах он смутно и как-то неохотно замечает, что Ленин отказался от сотрудничества и предложенных денег. К аналогичному выводу, анализируя эту встречу, приходит и американский исследователь Д. Шуб: «Парвусу не удалось добиться сотрудничества у Ленина, и в использовании им нелегальной большевистской организации ему было отказано» [3, с. 3].
Бесплодность такой встречи подтверждают и западные историки З. Земан и В. Шарлау в своей известной книге с красноречивым названием «Парвус — купец революции» [4].
И все же нашелся один свидетель этой так называемой встречи. По мнению известного историка Владлена Логинова, это некто Артур Зифельдт, живший в то время, как и Ленин, в Берне. В своих воспоминаниях он подробно рассказывает об этой так называемой беседе. Оказывается, политическая беседа оказалась очень короткой и Парвус был вежливо выпроважен за дверь с пожеланием больше его никогда не видеть [3, с. 3]. А в центральном органе большевиков, газете «Социал-демократ», появилась статья Ленина «У последней черты», где Владимир Ильич писал: «Парвус, показавший себя авантюристом уже в русской революции, опустился теперь в издаваемом им журнальчике («Колокол») до… последней черты… Он лижет сапоги Гинденбургу, уверяя читателей, что немецкий генеральный штаб выступил за революцию в России…», печатая хамские гимны этому «воплощению немецкой народной души» [ 5, с. 82-83]. После такой убийственной характеристики все большевистские организации сразу же прекратили с Парвусом всякие отношения. И теперь, получив отпор, Парвус, по мнению Карла Радека, «покатился безудержно по наклонной плоскости» [6, с. 7].
Время шло, революция в России произошла без ведома и указаний Парвуса. И немцы уже сожалели о потерянном миллионе. Как вдруг барон фон Ромберг, немецкий посланник в Берне, отправляет из Берна в МИД Германии телеграмму – о желании российских революционеров проехать в Россию через Германию. После долгих запросов и согласований в немецких верхах, статс-секретарь МИДа А. Циммерман телеграфирует в Ставку Верховного командования: «Так как в наших интересах, чтобы в России взяло верх влияние радикального крыла революционеров, кажется уместным разрешить им проезд» [3, с. 3].
И тут опять на горизонте появляется вездесущий Парвус. Узнав от польских социал-демократов Я. Ганецкого и М. Бронского о том, что Ленин готов даже через какого-нибудь контрабандиста пробраться через Германию в Россию, Парвус решил, что судьба снова дает ему шанс вновь оказаться в центре событий. И он немедленно посылает сотрудника своей берлинской конторы Георга Скларца, у которого были тесные контакты с таможенниками и контрабандистами, в Цюрих. Через свою знакомую Дору Долину Скларц связывается с Михаилом Бронским и предлагает свои услуги для получения разрешения на проезд через Германию. Главная задача, которую поставил перед Скларцем Парвус, — это заманить Ленина в Берлин. Когда же М. Бронский рассказал об «услугах» Скларца Ленину, Владимир Ильич насторожился и попросил М. Бронского еще раз встретиться со Скларцем и выяснить, от чьего имени он действует. А Якову Ганецкому Ильич 28 марта 1917 г. телеграфировал: «Берлинское разрешение для меня неприемлемо. Или швейцарское правительство получит вагон до Копенгагена, или русское договорится об обмене всех эмигрантов» [Ленин В.И., ПСС, т. 49, с. 417].
Во время второй встречи с Бронским Скларц заявил, что сам довезет Ленина и Зиновьева до Берлина, потом проговорился о Парвусе, и, наконец, стал предлагать деньги для переезда. Как пишет швейцарский социал-демократ Фриц Платен, все это окончательно убедило Ленина, что посредником является агент немецкого правительства. И Ленин тотчас резко оборвал все дальнейшие переговоры. А. Ганецкому 30 марта вновь телеграфирует: «Ваш план неприемлем… Пользоваться услугами людей, имеющих касательство к издателю «Колокола», я, конечно, не могу …единственная надежда вырваться отсюда — это обмен швейцарских эмигрантов на немецких интернированных» [Ленин В.И., ПСС, т. 49, с. 418].
Так закончилась очередная попытка Парвуса принять деятельное участие в переброске через Германию в Петроград находящихся в Швейцарии российских революционеров, которым страны Антанты отказали в визе. Таким образом, от его закулисных услуг отказались; эмигранты предпочли действовать открыто и официально – через Комитет по возвращению русских эмигрантов на Родину.
Оценивая деятельность Парвуса в пользу Германии можно сделать однозначный вывод: его грандиозные замыслы оказались нереализованными. И если исходить из исторических фактов, а не домыслов, то Февральская Революция обошлась без помощи Парвуса.
После провала грандиозного замысла Парвуса немецкая контрразведка, как утверждает известный историк Геннадий Соболев, стала использовать в качестве агентов эсера Цивина и финского социалиста- сепаратиста эстонского происхождения Кескюлу. Именно они информировали немецкую сторону о настроениях российских эмигрантов. Например, Кескюла как платный агент получал 20 тысяч немецких марок в год. Он поддерживал весьма полезные для Германии контакты с заграничными социал-демократами и по возможности передавал, перехватывая почту из России, содержание отчетов о положении дел, которые посылались Ленину его доверенными лицами. Ему даже удалось встретиться один раз с Лениным [1, с. 9].
Однако Парвус не оставлял своих намерений связаться с большевиками. Так, 12-13 апреля 1917 г., когда уже ленинская группа находилась в Стокгольме, Парвус вновь предпринимает отчаянную попытку встречи с Лениным. Зная, что германское руководство и, прежде всего, министр финансов Гельферих недовольны им за явную бездеятельность, Парвус примчался в Стокгольм и через Я. Ганецкого опять попросил о встрече с Лениным, якобы от имени Главного правления германской социал-демократии. Но когда он пришел в гостиницу, Ленин, предупрежденный Ганецким, уже ее покинул. А Ганецкий, Воровский и Радек составили официальный протокол об отказе российских эмигрантов от каких бы то ни было контактов с Парвусом. Впрочем, это не помешало Парвусу доложить своему шефу, Брокдорфу-Ранцау, что встреча с русскими большевиками все-таки состоялась.
И когда в июле 1917 года после расстрела мирной демонстрации, Ленина и большевиков стали обвинять в связях с германским генштабом, а главным доводом стала созданная Парвусом экспортно-импортная компания, Парвус тут же выпустил в своем берлинском издательстве брошюрку с красноречивым названием: «Мой ответ Керенскому и компании». В этой брошюре Парвус утверждал: «Я всегда, всеми имеющимися в моем распоряжении средствами поддерживал и буду поддерживать российское социалистическое движение. Скажите вы, безумцы, почему вас беспокоит, давал ли я деньги Ленину? Ни Ленин, ни другие большевики, чьи имена вы называете, никогда не просили и не получали от меня никаких денег ни в виде займа, ни в подарок» [ 7, с. 310]. Но ему не поверили тогда, не верят и сейчас многочисленные «разоблачители» Революции.
Таким образом, приходится признать, что при всей авантюристической натуре Парвуса, все же он оказался более правдивым и объективным в анализе тех драматических событий, чем некоторые наши современные хулители и «разоблачители» Революции и ее вождей. А приобретя многомиллионное состояние, в 1918 году Парвус вообще отошел от политики.
И сегодня, в дни празднования юбилея Великих Революций, в огромном потоке литературы и, особенно, СМИ в событиях столетней давности слишком большую роль, на наш взгляд, отводят Александру Львовичу Гельфанду-Парвусу без существенных на то доказательств. Но ведь есть политический заказ новых хозяев СМИ, и они этот заказ «добросовестно», не считаясь с объективными историческими фактами и доказательствами, с удовольствием выполняют.
Инна Гречко, секретарь Горловского ГК Компартии ДНР, кандидат исторических наук
Примечания
*Интересно, как соотносится этот 1 миллион немецких марок с 20 миллионами российских рублей, которые якобы запросил британский посол в России через банк лорда Мильнера якобы на те же цели. Это интересная информация к размышлению сторонникам так называемой «теории заговора».
Источники и литература
1. Соболев Г.Л., «Русская революция и «немецкое золото», 2002.
2. Катков Г.М., «Февральская революция».
3. Логинов В.Т., «Открывая Ленина заново», («Коммунист», № 26), 2010.
4. Земан З., Шарлау У., «Парвус – купец революции», 1991.
5. Ленин В.И., ПСС, т. 27, с. 82-83.
6. Латыш Ю., «Шпиономания» («Новая волна», № 31), 2-9 августа 2012.
7. Соболев Г.Л., «Тайный союзник. Русская революция и Германия», 2009.
