Предисловие к книге «Марксистско-ленинская партия», изданной Национальным руководством Единой партии социалистической революции Кубы.
Эта маленькая книжка предназначена для посвящения партийных активистов во всё многообразие и богатство марксистско-ленинских идей.
Выбор тем прост и эффективен. Речь идёт о главе «Основ марксизма-ленинизма» О.В. Куусинена и ряде выступлений Фиделя Кастро. Этот выбор хорош тем, что глава из «Основ марксизма-ленинизма» обобщает опыт братских партий и даёт общее представление о том, какой должна быть и как должна действовать марксистско-ленинская партия, а ряд выступлений товарища Фиделя раскрывают политическую историю нашей страны в изложении, иногда автобиографическом, руководителя Революции.
Это — вещи тесно связанные: общая теория как выражение опыта Коммунистической партии Советского Союза и других марксистско-ленинских партий всего мира, и практическое применение этих общих идей к нашим особым условиям. Из особенностей, которые определяют рамки развития общественных процессов в нашей части мира, не следует делать вывод, что существуют исторические исключения; просто в общие рамки теории, дочери опыта, вмещается как особый случай кубинская ситуация, которая, в свою очередь, обогащает мировое рабочее движение новым опытом.
С необыкновенной ясностью этот учебник показывает нам, что такое марксистско-ленинская партия: это «люди, спаянные общностью идей и объединяющиеся, чтобы наполнить жизнью положения марксизма, иначе говоря, для выполнения исторической миссии рабочего класса». Кроме того, книга разъясняет, что партия не может жить в изоляции от масс; что она должна находиться в постоянном контакте с ними; что она должна осуществлять критику и самокритику и сурово относиться к своим собственным ошибкам; что она должна основывать свою деятельность не только на негативных концепциях борьбы против чего-то, но также и на позитивных концепциях борьбы за что-то; что марксистские партии не могут сидеть сложа руки, ожидая, пока объективные и субъективные условия, формирующиеся через сложный механизм классовой борьбы, достигнут всех характеристик, необходимых для того, чтобы власть упала в руки народа, как созревший плод. Он учит руководящей и катализирующей роли этой партии, авангарда и руководителя рабочего класса, способного указать ему путь к победе и ускорить переход к новым общественным ситуациям. Он настаивает на том, что даже в моменты общественного отлива надо уметь отступать и поддерживать в кадрах твёрдость, чтобы опереться на следующую волну и продвинуться дальше вперёд, к фундаментальной — на первом этапе революции — цели партии, которая состоит в достижении власти.
И логично, что эта партия — классовая. Марксистско-ленинская партия и не может быть никакой другой; её миссия — отыскать самый короткий путь к диктатуре пролетариата, и самых ценных активистов, руководящие кадры и тактику ей даёт рабочий класс.
Невозможно представить себе, что строительство социализма начала бы партия буржуазии; партия, среди членов которой было бы много эксплуататоров и что им было бы поручено определять её политическую линию. Очевидно, организация подобного типа может руководить борьбой только на этапе национального освобождения, и то лишь до известного уровня и при определённых обстоятельствах. Затем некогда революционный класс превращается в реакционный и складываются новые условия, которые требуют появления марксистско-ленинской партии как руководящей силы революционной борьбы.
Уже сейчас, по крайней мере в Америке, практически невозможно говорить об освободительных движениях, руководимых буржуазией. Кубинская революция поляризовала силы; столкнувшись с дилемма — народ или империализм, бессильная национальная буржуазия выбирает империализм и бесповоротно предаёт свою страну. Таким образом, в этой части мира почти полностью утрачивается возможность мирного перехода к социализму.
Если марксистско-ленинская партия способна предвидеть предстоящие исторические этапы и способна сделаться знаменем и авангардом народа ещё до того, как завершится этап национального освобождения (поскольку речь идёт о наших колонизованных странах), — тогда эта партия выполнит двойную историческую миссию и сможет приступить к строительству социализма, будучи более сильной и с большим авторитетом в массах…
Далее идёт кубинский опыт, опыт, замечательный всем тем, что в нём ново, всем тем, что в нём действенно в эту эпоху развития американской революции, а также богатством уроков, извлечённых из его ошибок, публично проанализированных и исправленных в контакте с массами и перед судом общественного мнения.
Особенно важны выступления товарища Фиделя, посвященные Единой партии социалистической революции и методу работы Объединённых революционных организаций; выступления, которые отмечают два основных этапа нашего развития. Первый из них честно отражает трудные поиски подлинного революционера, который достиг вершины восходящего пути развития своей мысли и без колебаний высказывает перед всем миром свои марксистско-ленинские взгляды. Но он делает это, не ограничиваясь словесным утверждением, а показывая поступки, наиболее важные факты развития руководителя, развития Движения и Партии к объединению, призванному сплотить Единую Партию Социалистической Революции.
Осуществляя самоанализ, товарищ Фидель признаёт, что среда внушала ему множество отсталых понятий; рассказывает, как он инстинктивно им противостоял, закалялся в борьбе с ними; рассказывает о своих сомнениях и объясняет, откуда они появились и как разрешились.
На этом этапе Движение 26 июля представляло собой нечто новое, с трудом поддающееся определению; Фидель Кастро, герой Монкады, узник острова Пинос, обучал экспедиционную группу, которая имела задачей достичь берегов Ориенте, зажечь в провинции революционный пожар и отделить её в первый момент от остального острова или, если позволят объективные обстоятельства, неудержимо продвинуться до самой Гаваны, идя от победы к победе ценой большей или меньшей крови.
Действительность нанесла удар по нашим надеждам; не оказалось необходимых субъективных условий для того, чтобы эта попытка оказалась успешной; не соблюдались нормы революционной войны, которые позже нам предстояло усваивать ценой собственной крови и крови наших братьев на протяжении двух лет суровой борьбы. Мы были разбиты, и тут-то началась самая важная часть истории нашего движения. Здесь оно проявило свою истинную силу, свое истинное историческое преимущество; мы отдали себе отчёт в совершённых тактических ошибках и в отсутствии некоторых важных субъективных факторов: народ осознавал необходимость перемен, но не был уверен в их возможности. Создать такую уверенность стало нашей задачей, и в Сьерра-Маэстре начался длительный процесс, который послужил катализатором движения по всему острову и дал начало полосе непрерывных бурь, непрерывных революционных вспышек на всей территории страны.
Делом доказывалось, что Революционная Армия, давая вере и энтузиазму народа верное направление, в благоприятных для борьбы условиях может наращивать свои силы, правильно ведя вооружённую борьбу, и в конце концов разгромить вражескую армию. Это великий урок нашей истории. До самой победы соотношение сил продолжало меняться, пока революционное движение не достигло решающего перевеса, пока не сложились субъективные предпосылки, необходимые для осуществления перемен и не был вызван необходимый для этого кризис власти. Америка обрела новый революционный опыт, было показано, что всегда сохраняют свою жизненность великие истины марксизма-ленинизма; в данном случае — та, что миссия руководителей и партий состоит в том, чтобы своей борьбой создать необходимую полноту условий для взятия власти, не превращаясь в очередных созерцателей революционной волны, которая рождается из народных глубин.
В то же время была продемонстрирована необходимость того, чтобы очаги вооружённой борьбы, защищающие суверенитет народа, были защищены от неожиданностей, от нападений, от уничтожения; показано, как важно, чтобы вооружённая борьба развертывалась на наиболее подходящих для партизанской войны территориях, в наиболее пересечённых зонах сельских районов. Это ещё один вклад Революции в нашу борьбу за освобождение Америки; из деревни революция идёт в город, от меньшего к большему, создавая общенациональное революционное движение, которое достигает своей кульминации в Гаване.
В другом месте Фидель ясно говорит: важнейшее качество революционеров — умение правильно истолковать реальность. Говоря об апрельской забастовке, он объясняет, что мы не сумели в тот момент правильно оценить её, и поэтому нам пришлось пережить катастрофу. Почему была объявлена апрельская забастовка? Потому, что в глубинах движения существовал ряд противоречий, которые мы называли противоречиями между Сьеррой и Равниной; они проявились в том, что представления этих двух крыльев организации об элементах, считавшихся основными для исхода вооружённой борьбы, были диаметрально противоположны.
Сьерра намеревалась наносить поражение армии столько раз, сколько нужно, выигрывая у неё битву за битвой, захватывая у неё оружие, и таким путём прийти в определённый момент к взятию всей полноты власти на базе своей Повстанческой армии. Равнина же выступала за всеобщую вооружённую борьбу по всей стране, эпилогом которой стала бы всеобщая революционная стачка, которая покончила бы с батистовской диктатурой и утвердила бы власть «гражданских» правителей, сделав новую армию «аполитичной».
Столкновения этих мнений происходят постоянно, и это не способствует единству руководства, необходимому в такие моменты. Апрельская забастовка подготовлена и объявлена Равниной с согласия руководства Сьерры, которая не чувствует себя в состоянии этому помешать, хотя у неё и имеются серьезные сомнения относительно результата, а НСП открыто высказывает свои возражения, вовремя предупреждая об опасности. Революционные команданте спускаются на Равнину, чтобы оказать помощь стачке, и тогда наш незабвенный команданте — Камило Сьенфуэгос начинает свои первые рейды в зону Байямо.
Эти противоречия имеют корни более глубокие, нежели тактические разногласия: Повстанческая армия по идеологии уже пролетарская и мыслит, исходя из интересов неимущего класса; Равнина ещё остаётся мелкобуржуазной, её руководство засорено будущими предателями и она находится под сильным влиянием среды, в которой она действует.
Это была малая борьба за внутреннюю гегемонию в рамках великой революционной борьбы за власть. Недавние события в Алжире легко объяснимы по аналогии с кубинской Революцией: революционное крыло не позволяет отодвинуть себя от власти и борется за то, чтобы завоевать её полностью; Армия освобождения — это истинный представитель побеждающей революции.
…Снова и снова происходят столкновения, и единство руководства (которому, однако, ещё не все подчинялись) достигается лишь тогда, когда Фидель назначается премьер-министром — через несколько месяцев после победы Революции. Что мы сделали до этого момента? Мы, как сказал Фидель, обрели право начать. Мылишь завершили победой этап, основу которого составляла борьба насмерть против установленного на Кубе режима, представленного диктатором Батистой; но последовательное проведение нами революционной линии, направленной на изменение нашего общества к лучшему и максимально возможное освобождение его от всех экономических пут, естественно толкало нас дальше — к фронтальной борьбе с империализмом.
Для развития и углубления нашей идеологии империализм был фактором исключительно важным; на каждый удар, нанесённый нам, надо было отвечать; каждый раз, когда янки, реагируя на наши действия со своим обычным высокомерием, принимали какие-то меры против Кубы, мы должны были принимать необходимые контрмеры, и таким образом Революция углублялась.
Народная Социалистическая партия вошла в этот фронт; товарищи из числа ветеранов революционной борьбы и товарищи, пришедшие к власти через борьбу в Сьерре, начали слияние своих организаций. И уже в тот момент Фидель предупреждал об опасности сектантства, критикуя и тех, кто на протяжении пятнадцати или двадцати лет партийной работы ковырял в носу, и сектантство бородачей со Сьерры, и городских боевиков.
В эпоху вооружённой борьбы существовала группа товарищей, которые претендовали на то, чтобы защищать движение от видимости вождизма [каудильизма со стороны Фиделя] и совершили ошибку которая была повторена и позже в эпоху сектантства: они смешивали огромные достоинства руководителя, огромные достоинства лидера Революции и его неоспоримое дарование командира со свойствами такого индивида, который озабочен только тем, чтобы обеспечить себе безусловную поддержку «своих» и установить систему вождизма. Это была псевдопринципиальная борьба, которая велась группой товарищей и завершилась даже не первого января или в момент, когда Фидель взял на себя обязанности премьер-министра, а гораздо позже, когда правое крыло «Движения 26 июля» было разгромлено. Так пали с руководящих постов Уррутиа, Миро Кардона, Рай, Убер Матос, Давид Сальвадор и другие предатели, противопоставившие себя воле народа.
После полной победы над правым крылом возникает необходимость структурировать партию — Единую Партию Революции, носителя марксизма-ленинизма в новых условиях Кубы. Это должен был быть организм, связанный с массами, со строго подобранными кадрами, организация централизованная и в то же время гибкая; и, чтобы достичь всего этого, мы слепо доверились завоёванному за долгие годы борьбы авторитету Народной Социалистической партии, отказались почти полностью от наших, Движения 26 июля организационных критериев. Так создавались условия для того, чтобы созрел плод сектантства.
В процессе структурирования товарищ Анибал Эскаланте взял на себя организаторские задачи, и начался мрачный, хотя, к счастью, очень недолгий, период нашего развития. Методы руководства были ошибочны; Партия теряла свои сущностные качества: связь с массами, осуществление демократического централизма и дух самопожертвования. Прибегая по временам к настоящему фокусничеству, людей без всякого опыта и без всяких достоинств выдвигали на руководящие посты лишь за то, что они смогли приспособиться к установившимся порядкам.
ОРО утратили функцию идейного мотора — и контроля над всем производственным аппаратом через осуществление этой функции — и стали превращаться в административный аппарат; в этих условиях сигналы тревоги, которые должны были приходить из провинций, выявляя ряд существовавших там проблем, терялись потому, что административных работников должны были проверять те самые руководители ячеек, которые выполняли двойные функции — в партии и в государственной администрации.
Этап ошибочных концепций, вопиющих ошибок и механических заимствований, к счастью, завершен. Старые основания, на которых базировалось это порождение сектантства, были сломаны. Перед лицом недоумения масс в связи с происходящим Национальное Руководство под председательством Фиделя приняло решение: повернуться к массам, обратиться к массам; так установилась система консультаций на всех предприятиях для выдвижения — самими массами — образцовых рабочих, что давало возможность отбора для формирования ячеек Партии — партии, тесно связанной со своим классом.
Как часть изменений, происходивших в Партии, была проведена реформа системы партийного образования: теперь направлением туда награждали не как раньше — приятелей, «проверенных», а лучших трудящихся, людей, которые своим отношением к Революции, своим ежедневным трудом, своим энтузиазмом и духом самопожертвования проявили высшие достоинства члена руководящей партии.
В соответствии с этим были изменены все критерии; наступает новая эпоха укрепления партии, большей действенности методов её работы. Перед нами открывается широкий и светлый путь социалистического строительства, на котором перед Партией встаёт задача руководить. Это руководство не будет механическим и бюрократическим руководством жёсткого и сектантского контроля, руководством отдачи распоряжений, руководством указаний, которым надо следовать, поддерживая их на словах, вместо того, чтобы служить живым примером; руководством привилегии цитат или «прошлых заслуг».
Партия будущего будет тесно связана с массами и будет впитывать в себя их мысли и чувства, которые затем воплотятся в конкретные директивы; она будет строго применять дисциплину в соответствии с принципом демократического централизма, и в то же время в ней постоянно будет место дискуссии, открытой критике и самокритике, направленным на постоянное улучшение работы.
На нынешнем этапе это будет партия кадров, партия лучших, и они должны будут выполнять свою динамическую задачу: находясь в контакте с народом, передавать его опыт в вышестоящие сферы, передавать в массы конкретные директивы и идти во главе масс. Первые в учебе, первые в труде, первые в революционном энтузиазме, первые в самопожертвовании; всегда самые лучшие, самые чистые, самые человечные из всех—такими должны быть кадры нашей партии.
Потому что всегда надо помнить, что марксисты — это не фанатичный управляемый автомат, нечто вроде торпеды, направляемой сервомеханизмом к намеченной цели. По этой проблеме откровенно высказался в одном из своих выступлений Фидель: «Кто сказал, что марксизм — это отречение от человеческих чувств, от товарищества, от любви к товарищу, от уважения к товарищу, от внимания к товарищу? Кто сказал, что марксизм — это бездушие и бесчувственность? Ведь именно любовь к человеку породила марксизм; любовь к человеку, к человечеству, стремление бороться против бедствий пролетариата, стремление бороться против нищеты, несправедливости, страданий и всяческой эксплуатации, от которой страдает пролетариат, — это и привело к тому, что из идей Карла Маркса возник марксизм, возник именно тогда, когда мог возникнуть, когда могла возникнуть реальная возможность, и более чем реальная возможность — историческая необходимость социальной Революции, истолкователем которой явился Карл Маркс. Но что сделало его истолкователем, если не поток человеческих чувств таких людей, как он сам, как Энгельс, как Ленин?»
Эта оценка Фиделя основополагающа для активиста новой партии; помните об этом всегда, товарищи, храните в памяти как самое действенное оружие против всяческих отклонений. Марксист обязан быть лучшим, самым завершённым, самым законченным из людей, но всегда, прежде всего — человеком; бойцом партии, который живет и волнуется вместе с массами; направляющим, который воплощает стремления массы, порой смутные, в конкретные директивы; неутомимым тружеником, который отдаёт всё своему народу; терпеливым тружеником, который отдаёт свои часы отдыха, свой личный покой, свою семью и свою жизнь Революции, но никогда не бывает чужд теплу человеческого общения.
В области международных отношении у нашей партии будут важнейшие обязанности; мы — первая социалистическая страна Америки, пример для других стран, живой опыт, который должен быть усвоен другими братскими партиями; животрепещущий опыт, повторяющийся и изменяющийся, который выносит на свет общественного сознания всё, что в нём верно — и неверно. Наш пример особо поучителен и обращен не только к тем, для кого марксизм-ленинизм стал символом веры, но и к народным массам Америки.
Вторая Гаванская декларация — это руководство к действию Для революционного пролетариата, крестьянства, интеллигенции Америки; наше собственное поведение будет для них постоянным руководством к действию. Мы должны быть достойны этой роли; мы должны трудиться каждый день, думая о нашей Америке, и всё более и более упрочивать основы нашего государства, его экономическую организацию и политическое развитие, чтобы иметь также возможность по мере нашего внутреннего укрепления всё больше и больше убеждать народы Америки в практической возможности начать социалистическое развитие уже на нынешнем этапе соотношения сил в мире.
При всём этом нельзя забывать, что наша способность эмоционально откликаться на бесчинства агрессоров и страдания народов не может быть ограничена пределами Америки и даже пределами Америки и социалистических стран, вместе взятых; мы должны осуществлять подлинный пролетарский интернационализм, воспринимая как личное оскорбление всякую агрессию, всякое бесчестье, всякое посягательство на достоинство человека, на его счастье в любой части мира.
Мы, бойцы новой партии, в новой освобождённой части мира, в новых условиях, должны всегда высоко держать то знамя человеческого достоинства, которое поднял наш Марти, наставник многих поколений, который сегодня с нами, нестареющий, как всегда, в жизни Кубы: «Всякий истинный человек должен чувствовать на своей щеке удар, нанесённый по щеке любого человека».
Эрнесто Че Гевара
