Выступление секретаря ЦК КПДНР Станислава Ретинского на встрече с представителями Германской коммунистической партией в Дортмунде.
На территории бывшей Украины, включая Донбасс, упадок промышленности, который вызван временным поражением социализма, привел к масштабной трудовой миграции. Миллионы украинских рабочих отправились на поиски лучших условий труда в страны ближнего и дальнего зарубежья, тем самым пополнив ряды гастарбайтеров. Движение рабочей силы за капиталом — характерное явление для капитализма. Однако этому движению современные левые почему-то не уделяют достаточно внимания.
В свое время работа Фридриха Энгельса «Положение рабочего класса в Англии» ознаменовало собой один из первых этапов в формировании марксизма. Исследуя промышленный пролетариат, он выявил ряд закономерностей капиталистического производства. Сегодня же левые вместо изучения настоящего, т. е. нынешнего положения пролетариата, ведут бесконечные споры о прошлом: прав Сталин или все-таки Троцкий, был в СССР социализм или нет, на Горбачеве или Ельцине лежит вина за уничтожение Советского Союза и т. д. Возможно, разговоры о прошедшем и полезны, но только не тогда, когда они всецело подменяют собой исследование ныне происходящего. А ведь за последние несколько десятков лет история дала достаточно материала для изучения не только на постсоветском пространстве, но и во всем мире.
По информации украинского министерства иностранных дел, в настоящее время за границей работает 5 млн человек. При этом численность населения страны без Крыма, ДНР и ЛНР составляет около 38 млн человек. В 2017 году гастарбайтеры перевели на родину 9,3 млрд долларов, что более чем в пять раз превышает прямые иностранные инвестиции за тот же период. Всего за оды трудовые мигранты перевели в Украину 23,8 млрд долларов, т. е. больше, чем все валютные резервы страны, которые на начало 2018 составляли 18,8 млрд долларов. Несмотря на то, что украинская политика построена на антироссийской риторике, Россия входит в число стран, из которых в Украину поступает больше всего денежных переводов.
Таким образом, самым ходовым товаром Украины является рабочая сила. При этом дела с производством и реализацией других товаров обстоят куда хуже. Благодаря экономическим связям все с той же Россией, которые сохранились еще с советских времен, пока удается удержать на плаву некоторые высокотехнологические предприятия. Более трети украинского экспорта на российский рынок составляет продукция машиностроения. В Европейском Союзе украинские трансформаторы, двигатели и станки не восстребованы. Напротив, ЕС сам заинтресован в поставках на украинский рынок собственного оборудования, которое, кстати, производится из украинского сырья.
Несмотря на все разговоры о евроинтеграции, именно «страна-агрессор» остается главным экономическим партнером. В 2017 году товарооборот России с Украиной составил почти 13 млрд долл., увеличившись на 25,65% по сравнению с 2016 годом. В Стокгольмском институте исследования проблем мира (SIPRI) сообщают, что в оды украинский экспорт продукции военного назначения в РФ вырос с 237 млн долл. до 417 млн долл. В 2017 году днепропетровский «Южмаш» заключил с российской компанией S7 SeaLaunch контракт на изготовление и поставку 12 ракет-носителей «Зенит» для использования в программах «Морской старт» и «Наземный старт», который должен помочь предприятию преодолеть глубокий кризис.
Другие крупные предприятия находятся в гораздо худших условиях. Заметно сократилось производство на таких промышленных гигантах, как «Зоря-Машпроект», Сумское НПО, «Антонов», Харьковский авиационный завод. На протяжении длительного периода времени простаивали предприятие «Азот», Днепровский металлургический комбинат, Одесский припортовый завод. В случае окончательного уничтожения промышленного потенциала, созданного в советские годы, Украины рискует снова станет аграрной страной, как в дореволюционные времена. Европейский курс если и позволит увеличить украинский экспорт, так это экспорт украинских гастарбайтеров.
В связи с тем, что Донбасс на протяжении длительного времени находился в составе Украины, то особенности рабочего движения в Украине и на Донбассе во многом схожи. После реставрации капитализма здесь также стремительно походил процесс деиндустриализации региона. Так, только в Донецке в 1991 году работало 29 угледобывающих шахт. Около половины из них прекратило добычу угля еще до 2014 года. С началом боевых действий многие предприятия были разрушены украинской артиллерией. В настоящее время в Донецке добывается уголь только на 4 шахтах. А по всей Республике продолжают работу всего лишь 18 угледобывающих предприятий.
Бытует мнение, что если бы ДНР осталась в составе Украины, то смогла бы сохранить предприятия, разрушенные в ходе боевых действий. Однако оставшиеся шахты на подконтрольной Киеву территории, где нет блокады и обстрелов, ожидает ликвидация. К 2019 году в Украине планируют 32 шахты закрыть и еще 24 горнодобывающих предприятия законсервировать. Причина тому — поглощение украинского энергетического рынка американским капиталом. С сентября 2017 года в морской порт Одессы была доставлена первая партия энергетического угля из США. Одновременно с этим в ДНР за 2017 год было открыто 11 лав. При этом уголь поставляется не на российский рынок, а через морские порты в Ростовской области на мировой рынок. Дело в том, что укрепление связей с РФ позволяет решить лишь некоторые экономических проблемы Донбасса, но далеко не все. Проблем же в угольной отрасли самой России, в частности проблема сбыта, не меньше, чем в республиках. Так, еще недавно ростовские горняки протестовали с требованием выплатить задолженности по зарплате.
В «Принципах коммунизма» Фридрих Энгельс приводил отличия пролетария от других эксплуатируемых классов, включая мануфактурного рабочего. В XVI-XVIII веках у мануфактурного рабочего были свои орудия производства и небольшой участком земли, который он обрабатывал в свободные от работы часы. Однако крупная промышленность лишила его всякого имущества, превратив в пролетария. Таким образом, главное отличие мануфактурного рабочего от промышленного пролетариата в том, что у последнего ничего нет. В Украине и на Донбассе рабочий занимает среднее положение. Он не живет в деревне, как мануфактурный рабочий, но обладает участком земли, которого нет у пролетария. Урожай, собранный с этого клочка земли, конечно, не позволяет в полной мере обеспечить рабочего и его семью продуктами, но частично — вполне. Если 250 лет назад земельный участок был пережитком патриархальных отношений, то 25 лет назад — пережитком отношений социалистических.
Нередки случаи, когда у рабочего есть не только клочок земли, но и орудия производства. После поражения социализма банальным воровством имеющегося на предприятиях оборудования занимались не только собственники и руководители, но также сами рабочие, чье сознание было и до сих пор остается таким же буржуазным, как и их новых хозяев. В основное время они работали на заводах и шахтах, а в свободное — занимались подработкой за пределами предприятия, но уже со «своим» оборудованием: небольшим станком, сварочным аппаратом и т. д. В настоящее время подрядные организации зачастую состоят из рабочих, которые имеют собственные орудия производства. Они выполняют определенный вид работ также на крупных предприятиях, хотя ранее, при советской власти, работали на этих самых предприятиях, а не за их пределами.
Также следует отметить, что отличие трудовых мигрантов Украины от трудовых мигрантов старых капиталистических стран, помимо прочего, состоит в том, что они обладают собственным жильем. Это тот фактор, который еще связывает украинского гастарбайтера с родиной. В странах Евросоюза рабочие, как правило, собственным жильем не обладают, поэтому вслед за сменой работы меняют и место жительства. Однако свои коррективы внесло одно обстоятельство — война. С ее началом тысячи людей бросили все свое имущество и уехали подальше от боевых действий на Донбассе. И далеко не все из них вернутся. Так, в Донецке до войны проживало один миллион человек, летом 2014 года — 300-400 тысяч, а сейчас, по некоторым данным, — около 600-700 тысяч. Как правило, выезжали целые семьи, которых уже ничего не связывает с родиной: ни разрушенное жилье, ни уничтоженное предприятие.
При таких обстоятельствах работа коммунистов, особенно европейских и российских, среди гастарбайтеров имеет особое значение в деле становления революционного рабочего движения. Но на всем постсоветском пространстве этому вопросу уделяется недостаточно внимания. Поэтому когда некоторые коммунисты твердят, что пролетариат у нас нереволюционный, то они тем самым лишь указывают на свою недоработку. Без революционной теории не может быть и революционного движения, говорил Ленин. Классовое сознание, чем и является марксизм, может быть привнесено в пролетарскую среду только извне. В этом и состоит главная задача коммунистической партии.
На наш взгляд, современный кризис рабочего движения во многом объясняется тем, что в эпоху империализма пролетариат, как и буржуазия, становится консервативным. По причине встраивания в систему товарно-денежных отношений, где не последнюю роль играет, если можно так выразиться, «оседлый образ жизни», рабочий класс теряет свой революционный потенциал. Современный пролетариат, который еще пользуется «пережитками социализма» (квартиры, земельный участок и т. д.) зарабатывает на промышленных предприятиях достаточно, чтобы обеспечить себе сносные условия проживания. В свою очередь гастарбайтеры, которые лишены даже минимальных прав и подвергаются безбожной эксплуатации, являются носителем революционного потенциала наравне с полупролетариями.
Черты революционности характерны для пролетариата, который находится на этапе становления. «Левый поворот» в Латинской Америке также во многом объясняется становлением местного рабочего класса, его выходом из крестьянской среды. В итоге обострение классовых противоречий здесь порой приводит к тому, что на сторону «социализма ХХІ века» переходят даже те политические лидеры, которые не имели с ним ничего общего. Примером служит не только экс-президент Гондураса Мануэль Селайя, сначала позиционировавший себя как либерал, но и другие латиноамериканские вожди. Например, в свое время предвыборная риторика бывшего руководителя Эквадора Рафаэля Корреа больше походила на стремление построить «капитализм с человеческим лицом». Но все изменялось при первых же практических шагах в роли руководителя страны, потому что сама действительность вынуждала действовать по логике социалистических преобразований.
Несмотря на стремительное развитие событий в Латинской Америке, местным коммунистам еще предстоит решить одну серьезную проблему: отставание теории от практики. На континенте наблюдается острый дефицит теоретиков, способных осмыслить происходящие там социальные процессы с учетом предыдущего опыта строительства социализма. Если в ближайшее время не решить эту проблему, то «социализм ХХІ века» может столкнуться с еще большими трудностями, чем подрывная деятельность со стороны США, значительно усилившаяся в последнее время. Можно с уверенностью сказать, что пренебрежение теорией и исторической практикой представляет опасность для Боливарианской революции, как и для всего мирового коммунистического движения, ничуть не меньшую, чем американские военные базы. Однако до сих пор существует путаница по ряду теоретических вопросов, в частности, о роли партии в рабочей среде.
