Фото: labirint.ru
Интеграционные процессы в рамках ЕАЭС, недавние события в Украине и Сирии актуализировали вопрос о местоположении России в мировой системе разделения труда. За последние 25 лет, по мере формирования в РФ центра накопления капитала, позиция Москвы заметно усиливались. Благоприятная конъюнктура цен на сырье позволила нарастить денежный капитал, который требует расширения производства и новых рынков сбыта. При этом западные конкуренты, главным образом американские, стремятся ограничить сферу российского влияния. В последнее время отношения между РФ и США заметно обострились, что во многом объясняется желанием установить (сохранить) контроль над энергетическим рынком.
На обострение американо-российских взаимоотношений обращают внимание многие евразийские идеологи, в частности, Семен Уралов. В своей книге «Два капитала: как экономика втягивает Россию в войну» он пишет о неизбежности конфликта «между глобальным финансовым капитализмом, реализуемым США, и промышленным капитализмом, продвигаемым Россией» (стр. 365). Отсюда и название произведения – «Два капитала». По мнению автора, Россия является недоразвитой капиталистической страной, что является одновременно ее слабостью и силой. «Слабость проявляется в том, что зависимость от цен на мировой бирже прямо влияет на внутренний рынок. Упали цены на газ – приходится пересматривать бюджетные расходы. Сильная сторона недоразвитости российской экономики в том, что финансовый капитал не является главным игроком российской экономики. Госкорпорации либо сырьевые, либо машиностроительные, поэтому добавленная стоимость формируется не в сфере финансов, а в реальном секторе экономики» (стр. 48).
С. Уралов считает, что результатом противостояния между американским финансовым капиталом и промышленным российским капиталом является Третья мировая война, которая, по сути, уже идет. В настоящее время линия фронта проходят в «колониальных экономиках, откуда финансовый капитал стремится вытеснить российский капитал, который преимущественно является государственным и промышленным» (стр.12). В свою очередь, Россия вместо того, чтобы бороться за лидерство, занимается «пожаротушением» на своих границах и несет издержки по поддержанию стабильности. По большому счету, книга С. Уралова является неким методическим пособием, в котором автор приводит рекомендации для достижения победы российским капиталом в неравной схватке с американским соперником.
Проблема терминологии
Как уже было сказано, С. Уралов противопоставляет финансовому капиталу промышленный капитал. При этом абсолютно непонятно, что собой представляет этот самый «финансовый капитал». В одном месте он пишет, что «спекулятивный финансовый капитал (или, как говорят в народе, олигархия, образовавшаяся в ходе слияния власти и торгового капитала (выделено мной – С. Р.) и усиленная околокриминальным элементом) выступил оператором колонизации союзной экономики после поражения в холодной войне» (стр. 117-118). В другом месте – «финансовый капитал – это виртуальная сущность, которая живет, исключительно пока мы верим в его существование» (стр. 166). Согласно второму определению, финансовый капитал выступает в качестве субъективного явления, не имеющего под собой объективного основания. Следовательно, достаточно убедить мировую общественность в отсутствии финансового капитала, чтобы обеспечить промышленному капиталу безоговорочную победу.
Два взаимоисключающих определения финансового капитала ставят читателя перед перефразированным гамлетовским вопросом: существует или не существует. Например, австрийский марксист Рудольф Гильфердинг еще сто лет назад писал, что «финансовый капитал: капитал, находящийся в распоряжении банков и применяемый промышленниками». Следовательно, финансовый капитал объективно существует и является результатом слияния банковского и промышленного капитала. Поэтому позиция С. Уралова, согласно которой он предлагает убрать финансовый капитал и оставить промышленный, выглядит, мягко говоря, странной. Странным является и стремление вывести финансовый капитал из «слияния власти и торгового капитала».
«Все возрастающая часть промышленного капитала, — пишет в своем труде «Финансовый капитал» Р. Гильфердинг, — не принадлежит тем промышленникам, которые его применяют. Распоряжение над капиталом они получают лишь при посредстве банка, который представляет по отношению к ним собственников этого капитала. С другой стороны, и банку все возрастающую часть своих капиталов приходится закреплять в промышленности. Благодаря этому он в постоянно возрастающей мере становится промышленным капиталистом. Такой банковый капитал, — следовательно, капитал в денежной форме, — который таким способом в действительности превращен в промышленный капитал, я называю финансовым капиталом».
С данной позицией соглашался Владимир Ленин, но при этом он добавлял, что господство финансового капитала является высшей ступенью капитализма. В эпоху империализма господствующее положение занимают монополии, а финансовый капитал преобладает над всеми остальными формами капитала. Данная ступень капитализма также означает, что их всех государств мира выделяются те немногие, которые обладают финансовой мощью и эксплуатируют остальную часть планеты.
С. Уралов не прав, когда называет Россию «страной периферийного капитализма, который характеризуется низкотехнологичным производством и критической зависимостью от добычи и продажи извлекаемых ресурсов». Кроме неисчерпаемых запасов полезных ископаемых, которые позволяют держать в энергетической зависимости ЕС и Китай, Россия имеет в своем распоряжении ядерное оружие, способное отразить ракетные удары США, новейшие технологии, высококвалифицированные кадры. Но самое главное – РФ экспортирует капитал и создала на постсоветском пространстве собственный центр накопления. Евразийская интеграция говорит о том, что российский финансовый капитал в целом сформировался и готов оспорить лидирующие позиции американских и европейских конкурентов. Противостояние между РФ и США – это не противостояние между промышленным и финансовым капиталом, как утверждает С. Уралов, а противостояние между двумя центрами накопления финансового капитала.
Доимпериалистическая стадия капитализма
«Подчиненность промышленного капитала финансовому существовала не всегда, — пишет С. Уралов. — Финансовый капитал изначально обслуживал промышленный и торговый. Банковская система задумывалась как финансовая инфраструктура, которая облегчит взаиморасчеты при производстве и торговле» (стр. 49).
Финансовый капитал не мог изначально обслуживать промышленность и торговлю, потому что возник в эпоху высшей стадии капитализма. А что же было до империализма? Торговая и процентная формы капитала возникли не только задолго до империализма, но и являются гораздо старше промышленного капитала. Промышленный капитал застает торговый и процентный формы капитала в качестве предпосылки. Аналогичным образом он застает товар не как свой собственный продукт и денежное обращение не как момент своего собственного воспроизводства. Пройдет немало времени, прежде чем капиталистическое производство станет господствующим способом производства и подчинит себе остальные формы капитала. Например, против капитала, приносящего проценты, приходилось применять государственную власть, чтобы добиться насильственного понижения процентной ставки. Только после этого стало возможным появления кредитной системы.
«Настоящий способ, применяемый промышленным капиталом для подчинения себе капитала, приносящего проценты, это – создание свойственной промышленному капиталу формы – кредитной системы. Насильственное понижение процентной ставки есть такая форма, которую промышленный капитал сам еще заимствует от методов более раннего способа производства и которую он отбрасывает как бесполезную и не соответствующую цели, как только он становится силен и завоевывает себе почву. Кредитная система есть его собственное создание, она сама является формой промышленного капитала, которая начинается с мануфактуры и развивается дальше вместе с крупной промышленностью», — писал Карл Маркс в III части IV тома «Капитала».
К. Маркс отмечает, что кредитная система первоначально являлась полемической формой против старомодных ростовщиков: ломбардцев, евреев, золотых дел мастеров в Англии и т.д. По мнению буржуазных экономистов XVII столетия Томаса Калпепера и Джозаи Чайлда, богатство зависит от понижения процентной ставки с золота и серебра. За исходный пункт своих рассуждений они брали богатство Голландии, где норма процента была низка. Д. Чайлд рассматривает низкий процент как причину богатства. В свою очередь, поборники интересов ростовщиков утверждали, что низкая норма процента является всего лишь следствием богатства страны. Подобная полемика была отражением борьбы возникающей промышленной буржуазии против монополистов денежного богатства того времени.
Известно, что К. Маркс критиковал тех социалистов, которые выступали преимущественно против капитала, приносящего проценты, и были снисходительней к промышленному капиталу. Он утверждал, что распределение прибыли между различными категориями капиталистов, т. е. повышение промышленной прибыли за счет понижения процентной ставки и наоборот, никак не затрагивает сущности капиталистического производства. В процессе капиталистического производства, по сути, функционирует один капитал, а прибыль распределяется между различными капиталистами. Но и между ними стираются различия в эпоху монополий и финансового капитала.
«Дело обстоит не так, что существуют два различных капитала – приносящий проценты и приносящий прибыль, – продолжает К. Маркс, – а так, что один и тот же капитал, функционирующий в процессе производства как капитал, приносит прибыль, распределяющуюся между двумя различными капиталистами: капиталистом, стоящим вне процесса производства и, в качестве собственника, представляющим капитал an sich {существенным условием последнего является, однако, то, что он представлен частным собственником; без этого он не становится капиталом, противостоящим наемному труду}, и капиталистом, представляющим функционирующий капитал, капитал, находящийся в процессе производства».
Однако С. Уралов считает иначе. По его мнению, существует два капитала с взаимоисключающими интересами: финансовый капитал (в его понимании) и промышленный капитал. При этом «промышленные элиты должны вытеснить финансовые» и помочь им в этом должно государство.
Госкапитализм и социализм
В своей книге С. Уралов пишет, что «государство должно стать главным капиталистом на внутреннем рынке и с каждым годом наращивать свое присутствие в промышленных активах во всех сферах…» (стр. 369). Более того, «государственный капитал должен инвестировать исключительно в производство и промышленность» (стр. 380). При этом появление госкорпораций, инвестирование ВПК, создание ЕАЭС указывают на то, что «у правящих элит РФ есть интуитивное понимание, что государству надо возвращать центральную роль по изъятию добавленной стоимости» (стр. 44).
Оставим в стороне «интуитивное понимание» российской элиты, которое в последнее время говорит об обратном – о намерении приватизировать государственные предприятия. Интересует другое – С. Уралов проводит параллели между возвращением государству «центральной роли по изъятию добавленной стоимости» и производственными отношениями в СССР. Его схема предельно проста: чем больше государственного контроля, тем больше современная Россия будет походить на Советский Союз. Автор книги считает, что в СССР был не социализм, а самый настоящий госкапитализм. «На уровне идеологии в СССР был объявлен социализм. Но на уровне производственных отношений и монопольного права на изъятие добавленной стоимости в Советском Союзе все-таки господствовал капитализм, но капитализм государственный, основанный на том самом марксистском «азиатском способе производства», — пишет С. Уралов в «Двух капиталах» (стр. 29). По его словам, «государство в лице Совнаркома присвоило себе монопольное право на изъятие добавленной стоимости» (стр. 28).
Данная позиция не является новой, и она имеет достаточно большое число сторонников. Концепция госкапитализма подкупает своей простотой, поэтому С. Уралов не утруждает себя приведением серьезных аргументов. При этом отметим, что споры между госкаповцами и сторонниками социалистической модели не прекращаются на протяжении столетия. Анализировать результаты этой полемики в рамках данной публикации не представляется возможным, тем не менее обратим внимание на работу Иосифа Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР».
«Более того, я думаю, что необходимо откинуть и некоторые другие понятия, взятые из «Капитала» Маркса, где Маркс занимался анализом капитализма, и искусственно приклеиваемые к нашим социалистическим отношениям, — писал И. Сталин в 1952 году. — Я имею в виду, между прочим, такие понятия, как «необходимый» и «прибавочный» труд, «необходимый» и «прибавочный» продукт, «необходимое» и «прибавочное» рабочее время. Маркс анализировал капитализм для того, чтобы выяснить источник эксплуатации рабочего класса, прибавочную стоимость, и дать рабочему классу, лишенному средств производства, духовное оружие для свержения капитализма. Понятно, что Маркс пользуется при этом понятиями (категориями), вполне соответствующими капиталистическим отношениям. Но более чем странно пользоваться теперь этими понятиями, когда рабочий класс не только не лишен власти и средств производства, а наоборот, держит в своих руках власть и владеет средствами производства. Довольно абсурдно звучат теперь, при нашем строе, слова о рабочей силе, как товаре, и о «найме» рабочих: как будто рабочий класс, владеющий средствами производства, сам себе нанимается и сам себе продает свою рабочую силу. Столь же странно теперь говорить о «необходимом» и «прибавочном» труде: как будто труд в наших условиях, отданный обществу на расширение производства, развитие образования, здравоохранения, на организацию обороны и т.д., не является столь же необходимым для рабочего класса, стоящего ныне у власти, как и труд, затраченный на покрытие личных потребностей рабочего и его семьи».
В подтверждение сказанного И. Сталин приводит слова К. Маркса из «Критики Готской программы», где он исследует первую фазу коммунистического общества – социализм. К. Маркс признает, что труд, затраченный на расширение производства, образование, здравоохранение, управленческие кадры, создание резервов и т.д., является таким же необходимым, как и труд, который требуется для удовлетворения потребностей рабочего класса. Однако для С. Уралова подобные рассуждения являются всего лишь «идеологией». По его мнению, советская действительность была совершенно иной – госкапиталистической. Можно предположить, что и приведенные выше слова Р. Гильфердинга, В. Ленина и К. Маркса для автора книги покажутся не более чем «идеологической шелухой», мешающей «истинному» понимаю вещей.
***
В заключение отметим, что в книге «Два капитала» С. Уралов поднимает очень актуальные вопросы. От их решения без преувеличений зависит выживание человеческого рода. Первая мировая война унесла жизни 10 млн человек, Вторая мировая – 60 млн, Третья мировая может стереть с лица земли все человечество, если оно не сможет преодолеть империалистическую стадию развития, которая выступает кануном социалистической революции. Однако выводы, сделанные автором, являются неверными и только запутывают дело. К сожалению, сегодня у нас нет права на ошибку.
Станислав Ретинский, руководитель идеологического отдела ЦК КПДНР
