Опасная зона, в которой оказалось современное человечество, характерна предельными социальными, межнациональными и межгосударственными вооруженными конфликтами, отодвигая от себя пережитые катастрофы. Катастрофы, из которых не вынесены надлежащие уроки. Да и само значение этого понятия перетерпело семантические мутации – произошедшее от греческого «ката строфа» – «последняя строфа», в которой в древнегреческих трагедиях погибал положительный герой, эти конфликты переносят смысл понятия «катастрофа» в пересечение, и даже совпадение взаимоисключающихся феноменов слепого детерминизма и агрессивного волюнтаризма.
Как следствие несоответствия уровня мышления уровню производительной силы атомной электростанции, Чернобыльская катастрофа предупредила о глубинных причинах возможной катастрофы всемирной истории. Замешанная на ненависти демоническая сила невежества обыгрывает тупики своего сознания бездумными экспериментами со сменой топлива на атомных объектах, изменением режимов управления ими, интенциями к превращению таких объектов в цель терактов. Фантасмагория несоответствия сознания атомно-нейтронному уровню вооружений (разрушительных «производительных сил» – такой вот парадокс), зазеркальными антагонизмами перемещает разрушение на первый план перед созидательными силами. При неспособности современных субъектов истории снять основание таких конфликтов, антагонизмы обречены разрешиться «взрывом», когда или одна сторона уничтожает другую, или обе уничтожат друг друга. Какой из этих вариантов имеет больше шансов состояться – догадайтесь с первой попытки, чтобы не допустить его.
Есть ли еще возможности избежать катастрофу такого масштаба? Сколько государств способны обезопасить себя от их последствий? Какой процент населения планеты мог бы надеяться на медицинскую, гуманитарную помощь? Вопросы не праздные, ибо в ответах на них присутствует единственный код, при помощи которого человечество могло бы обойти ядерную вспышку последней мировой войны и построить дом, в котором можно было бы жить в мире всем миром.
По факту Чернобыльской трагедии одна страна оказалась вооруженной нравственными, профессиональными и практическими императивами, в который раз подтвердившие свою достоверность – этой страной была и есть Куба. Именно Куба взяла на себя максимальную долю усилий, приложенные для спасения пострадавших от Чернобыльской катастрофы детей Украины. На протяжении более двух десятилетий помощь была оказана более чем 24 тысячам детей. Вместе с большинством из них Куба приняла их матерей или близких. Блокадная Куба! И совершила она этот подвиг на фоне распада системы социализма, примитивного торжества западного мира, продолжающегося обнищания континентов-изгоев, в товарищеской заботе о просыпающейся Латинской Америке.
Но возведение великих деяний в статистику цифр порождает рационализацию трудных для исполнения человеческих порывов, из-за чего они, следуя синдрому привыкания к факту, начинают восприниматься умозрительно. И с желанием не допустить в этом случае подобной рационализации, поведу вас в чудесный мир.
В сентябре 2014 года я три дня упоенно дышала воздухом и неугомонной жизнью города Санта-Клара. За забором частной гостиницы, в которой я проживала, находилась одна из школ города с гордым заявлением «Мы мартианцы!» над входными дверями. В утреннем ожидании своего непревзойденного однокурсника, профессора университета Рафаэля Пла Леона, и в сильном волнении перед встречами, которые обещал день, внезапно принимаю неожиданный подарок – за забором раздается хор голосов, поющих «Мы мартианцы!». Но… сквозь стройное многоголосье слышатся два голоса, прерывистым придыханием не до конца вписывающиеся в единение общего звучания. Нарушение идеальной кубинской музыкальности вызвало припоминаемое из собственного школьного детства подозрение, что речь идет о причине того порядка, которая называется «измерять время впритык».
На второе утро выхожу рано в город с праздничной открытостью дню, приобщаясь к давно уже проснувшемуся городу. Но к началу занятий подхожу к школе с подростковым желанием проверить веселящее меня подозрение. Со всех улиц и переулков собирается к школе великолепный народ. В белых рубашках, темных цветов юбочках и брючках с изящно завязанными под воротничками торжествующими красными галстуками. Вот идут две подружки, тихо обсуждая что-то важное. Одна из них с двумя косичками, какие я сама носила в школьные времена. По всей видимости, этим утром мама сказала ей, что пора самой заплетать себе косы, ибо, в отличие от левой, правая косичка берет начало над самим ухом. И я чувствую, как этот тугой виток роскошных волос будет мешать каждый раз, когда голова будет склоняться над тетрадью. Вот остановился мотоцикл, заявляющий своим тарахтением о непобедимости жизни, и дочь освобождает спину отца от своих объятий, выпрыгивая навстречу миру товарищества и знаний. Вот легкой походкой несутся навстречу будущему друзья, спаянные единством многообразного и беспрекословно утверждающие собой красоту юности. И каждого из них встречающий учитель успевает погладить по голове. Каждого!
Вроде бы уже все пришли. Но учитель продолжает оставаться в дверях, изредка оглядываясь вправо. И улыбчиво подкрадывается догадка о наличии в этой (как и в любой другой школе мира) очарованных иллюзорной растяжимостью времени и составляющих статистику не столько опаздывающих, сколько задерживающихся персоналий. Они тут же появляются из-за угла – два достойнейших гражданина планеты Земля. Кто они? Братья, один из которых нервничает из-за трансцендентальной рассеянности другого? Друзья, ежеутрене решающие вопрос соотношения реального и абсолютного времени? Опасаясь разрыва во времени/пространстве, более рослый из них оглядывается через плечо. Менее рослый, попеременно меняя степени allegro, одним глазом подает знаки, что он еще позади, но почти что рядом. Вот спешащая двойка пересекает точку пространства, которая называется «еще опаздываем, но уже успеваем», достигая порога школы. И учитель проводит тонкой кистью по их головам. И они заходят во двор школы, а я вбегаю во двор своего временного жилища, сажусь в подвешенные возле забора качели и через минуту звучит хор голосов, с силой правды своего выбора заявляющих: «Мы мартианцы!». И два голоса с неровным придыханием вливаются в общее звучание как в бесконечность любви. И я, такая сильная, лишь считанные разы в жизни не нашедшая в себе сил не плакать… Но как же хорошо!
Посмотри на часы, читатель – по кубинскому времени учитель в кругу семьи пьет вкуснющий кофе перед рабочим днем. О! В нашем доме есть кубинский кофе! Подожди, друг, я сварю его для нас, достану праздничные кофейные чашки и мы тоже насладимся им. Подожди. […………] . Пожалуйста, – крепкий, сладкий, горячий. Только ты почувствуй еще и дарственную ласку трудолюбивых теплых рук, вырастивших и собравших кофейные зерна. Это неотъемлемый компонент его аромата. Одну чашку мы с тобой выпьем вместе с учителем, с его прекрасной женой и чудесными детьми, а вторую будем пить, следуя в воображении (да, подключи воображение, вознесись в синестезию чувственного восприятия, проверь себя прозрачным дуновением воздуха с мемориала Че!) за ним, идущему к школе. Потому что, если Великую Отечественную войну против фашистских захватчиков выиграли советские учителя, то кубинские учителя уже выиграли еще продолжающуюся войну против Кубы, ведущаяся североамериканским исчадием ада.
И вот, благодаря ему, встреченному в Санта-Кларе учителю, память открывается будущему времени, в котором он с такой же нежностью будет касаться голов детишек, вступающие на территорию школы с убежденностью в своей правоте и силой непобедимых. И во все времена остаются прекрасными его глаза на добром лице, и тонкость телосложения, и невозможная изысканность, с которой только кубинские мужчины умеют носить белые рубашки, и открытая навстречу человечности рука… Я насыщалась этим видением. И признательна ему за то, что, не ведая об этом, он оставил возможность видеть его и теперь, глядя со своего высотного этажа на застывший от беды Днепр. И это видение абсолютной красоты.
Но, мой друг, смотри – со всех улиц и переулков собираются ученики. Они выросли за полтора года. И косички моей славной знакомой сплетены в гармоничной пропорции. И с таким же торжествующим тарахтением старый, но не потерявший количество своих лошадиных сил мотоцикл довез до школы выпрыгивающую из-за папиной спины стрекозу. И те же друзья, обсуждающие уже более серьезные темы. И… нет, я не хочу, чтобы два закадычных друга исправились за это время и перестали «задерживаться» – пусть остаются улыбкой жизни! Пусть, уже успевая, еще опаздывают, появляясь из-за угла в своем allegro. Вот они входят в двери школы и головы каждого коснулась благодатная рука. А теперь, мой друг, слушай как звучит «Мы мартианцы!». И жизнь продолжается, уверенной поступью продвигаясь к торжеству победы над злом.
Ты спрашиваешь себя, почему я рассказала тебе о них именно сейчас? Потому что все эти дети, включая опаздывающих, успели больше нас всех вместе взятых!!! Все! Без исключения! Они поделились с 24-мя тысячами украинских детей, как и с детьми других стран, не тем, что у них было в избытке – они делились тем, чего им самим не хватало. Вспомнилась книга Елизаветы Драбкиной «Черные сухари». В ней рассказывалось о том, как во время революционных событий в Германии петроградские пролетарии ежедневно отделяли от своего скудного пайка черного хлеба часть, сушили тот хлеб и собирали для немецких рабочих и их семей. Был собран целый эшелон. Правда, до Германии он не дошел и позже был обнаружен в далеком тупике одного из запасных путей пограничной станции. Но когда вагоны вскрыли, оказалось, что среди черных сухарей было много сухариков из белого хлеба, который выдавался тогда только детям.
Но кубинские дети делились не сухарями! В определенном смысле, сухари они оставляли себе! И знаю, что делали это в согласии с миропониманием и мирочувствованием, сформированном в русле этики Хосе Марти! Речь идет о их мироутверждении как утверждении мира! Не менее того! И мне тревожно допустить, что поющие с придыханием голоса не имеют никакого отношения к задерживающимся сорванцам, что, возможно, поделившись недостающим, они лишили себя большего, чем можно было!
На спасение детей-чернобыльцев блокадная Куба потратила 350 миллионов в долларовом измерении. Родина этих детей – чуть больше 100 тысяч гривен благотворительных и государственных средств. Дальнейшее развитие этой темы невозможно. Можно констатировать только факт полного безразличия родного государства к судьбам этих детей и уже к их детям.
В прошлом году под эгидой Ассоциации украинско-кубинской дружбы прошла посвященная 25-летию кубинской программы помощи украинским детям научно-практическая конференция «Дети Тарары – детям Украины». Наряду с важными научными докладами прозвучали выступления многих, прошедших иногда несколько курсов лечения на Кубе и уже повзрослевших детей, а также многих матерей. Волнующие воспоминания о том, как в гаванском аэропорту им. Хосе Марти самолеты с Украины встречал лично Фидель Кастро, в каких идеальных условиях размещались не только дети, но и матери, к какому удивительному сообществу прекрасных людей они приобщились. Куба стала их второй Родиной, а если учесть безразличие собственной Родины к их судьбе, то можно считать, что спасшая их от верной смерти Куба и является подлинной Родиной.
Думается, что следовало бы эти рассказы изложить письменно, найти возможность их издания и оставить человечеству документ самоотверженного великодушия великого народа. И пусть этот документ останется также и детям, которых мы только что с тобой видели и слушали поющими гимн «Мы мартианцы! И тем, кого мы не увидели и не услышали. И тем, кто за двадцать шесть лет повзрослели и сами стали родителями. И тем, кто еще не родился, но тоже успел поделиться с детьми моей богатой возможностями, но пребывающей в зоне опасных турбуленций страны.
Одно должно быть ясным: катастрофы, в которые ввергнут современный мир, могут преодолеваться на тех принципах общественного устройства, которые провозгласила и достойно подтверждает Кубинская Революция. Других альтернатив не существует!
Мария Шкепу
