Декоммунизация по-польски

От редакции. По просьбе редакции сайта «Вперед» польский марксист Włodzimierz Podlipski подготовил статью, повествующую о последствиях принятия Сеймом запрещающего пропаганду коммунистической идеологии закона.

Закон, запрещающий пропаганду коммунизма, был принят Сеймом 29 апреля вечером и опубликован 30 апреля. С тех пор прошло несколько месяцев, и о некоторых последствиях в немногочисленном польском коммунистическом движении говорить можно уверенно.

Прямым последствием закона является фактическая полная ликвидация легального польского политического коммунизма. Как таковой польский политический коммунизм к 2015 году заметно снизил численность своих участников — относительно 1995 года не менее чем в 4-5 раз. Рационально обосновать необходимость политической легализации коммунизма в современной Польше невозможно, поскольку даже в составе коалиции Трудовой Партии Польши (2007) говорить о результате на выборах и об осмысленной послевыборной сеймовой деятельности не приходилось. Вероятнее всего, факт польского политического коммунизма является чисто инерционным, поскольку ни предпосылок в стихийных массовых движениях, ни предпосылок в теории за ним нет.

Непосредственно формулировка «пропаганда коммунистической идеологии» в своем правовом содержании, разумеется, является возведением чиновного произвола в ранг закона и сведением закона до чиновного произвола. По сути это является признаком распада конкретной ветви буржуазного права. Подлинный смысл закона террористический, т. е., в точном смысле французского оригинала, запугивающий. Подлинной репрессии по фактическому замыслу законодателей подвергается не личность, а организация, причем не по факту, а по самой возможности. Под ударом способность к любой самодеятельной политической организации. Но поскольку «Польша держится беспорядком» (польская поговорка – ред.), то юридически неограниченная область произвола ограничивается пределами видимости чиновников, доносчиков и политической полиции. Ближайшим последствием подобного правового положения является усовершенствование польского коммунизма.

Теоретическое усовершенствование заключается в том, что польский коммунизм получает недоступную для чиновного сознания форму. Произвольный неформальный репрессивный чиновный подход выгоден достаточно теоретически развитому коммунизму, поскольку представления польского чиновничества о том, что такое коммунизм, самые дикие и примитивные. В большинстве случаев действительный коммунизм вообще не будет идентифицирован как коммунизм до тех пор, пока его организация не станет угрожающе масштабной.

Практическое усовершенствование коммунизма заключается, в польских условиях, в импорте немецкого опыта, делающего коммунистические сообщества прозрачными для политической полиции — вплоть до того, что она не видит перед своим взглядом вообще никаких сообществ.

Различные фракции польского коммунизма очень неоднородно способны к названным типам усовершенствования. Для польского теоретического коммунизма эти процессы параллельны. В целом же под ударом оказываются те, кто недостаточно серьезно относится к коммунизму — не имеет минимальной технической и теоретической культуры. К сожалению, среди наиболее уязвимых окажется немало представителей школьных социалистических групп, которые стихийно возникают в разных концах Польши без всякой связи и в 2005 году достигали в среднем 1,5%, рекордно 4% учащихся в воеводстве.

Поскольку процесс над деятелями KPP происходит на фоне усиления польского теоретического коммунизма и роста тиража его органа «Nowa Krytyka» (который завоевал даже место в открытой продаже), можно сказать, что реакционный закон способствует оздоровлению польского коммунизма. Однако если закон будет усилен дополнениями, резко расширяющими чиновный произвол в иных сферах, то он может сыграть уже действительную, а не чисто формальную антикоммунистическую роль. Пока такое развитие событий тормозится недовольством немецкого капитала осторожным ограниченным сворачиванием обычного для стабильной правовой системы буржуазной демократии механизма подкупа чиновничества.

Если рассматривать запрет пропаганды коммунистической идеологии в контексте польских законов и помимо отсутствия традиции правовой трактовки пропаганды, то стоит отметить, что закон никак не затрагивает научный коммунизм. Этот факт несколько ускорил восстановление в мае 2016 года Объединения Польских Марксистов. В Объединении предполагают использовать правовой запрет на пропаганду коммунистической идеологии для увеличения внимания к научному коммунизму, поскольку без революционной теории не может быть революционной практики.

Непрерывное преодоление коммунистической идеологии (коммунизма, оформленного как ложное сознание) является характерной чертой успешной коммунистической политики, однако в буржуазном обществе стихийно вырабатываемая коммунистическая идеология является той основой, на которой теоретический коммунизм может превратиться в практический. Именно в этом смысле новый закон направлен на подрыв польского коммунизма. Поскольку в освободительном движении коммунистическая идеология является необходимым закономерным господствующим взглядом на неразвитых этапах, а полная деидеологизация коммунизма невозможна в классовом обществе, новый закон требует новой тактики. Эта тактика должна заключаться в разворачивании такого воздействия на основу движения, чтобы новые кадры как можно быстрее проходили идеологический этап и становились причастны к процессу развития научного коммунизма. Это чисто педагогический вопрос, и Объединение Марксистов Польских готовит полемики по этому поводу. Вопрос успешного введения новых кадров в научный коммунизм уже в 2009 году был понят польским теоретическим коммунизмом как вопрос успешной деидеологизации. Нужный для введения в научный коммунизм уровень деидеологизации уже в 2010 году был гораздо выше того, который могут установить любые чиновники сейчас. Конечно, стоит помнить, что абсолютная деидеологизация не нужна, и сторонников взглядов Карла Корша в Польше почти нет, однако при неизбежном налете идеологии на любой человеческой деятельности в эпоху разделения труда, идеология все-таки не должна подрывать успех движения, т. е. подменять научный коммунизм.

В связи с ухудшением правового положения резко снизилась активность так называемого «он-лайна» – социально-сетевой фракции польского политического коммунизма, чья деятельность сводится к вербальной (по сути) и виртуальной (по технической форме) деятельности без соизмеримых организационных и теоретических последствий. Когда бессмысленный псевдокоммунистический сетевой эпатаж и троллинг приобретает значение повода для судебного процесса и причины осуждения к заключению, сетевые «театралы» переключаются на другие темы.

Закон против пропаганды коммунистической идеологии наиболее разрушительно подействовал на «пророссийские» (терпимые к проводникам российской идеологии) фракции политического коммунизма и резко усилил «пронемецкую» ориентацию оставшихся, заключающуюся в ориентированности на усвоение технической культуры немецкого коммунизма и в повышенном внимании к вопросам материалистической диалектики как логики и теории познания.

Интересно, что в связи с резко усилившейся успешностью деятельности различных инвазивных платных проводников российской идеологии параллельно с процессом KPP, представители близких фракций польской буржуазии инициировали также преследование руководства эклектически-патриотической партии «Zmiana», декларирующей пророссийскую направленность. В частности ABW (агентство внутренней безопасности — политическая полиция в Польше) задержало руководителей этой партии — Матеуша Пискорского, Томаша Янковского и Конрада Рѫкаса. Относительный успех партии «Zmiana» в немалой степени вызван ростом националистических настроений, и провашингтонские польские националисты серьезно опасаются конкуренции промосковских польских националистов, однако это немного другая тема.