В 2016 году вышла книга видного российского ученого-экономиста Руслана Солтановича Дзарасова «За лучшую долю! Украинский кризис сквозь призму мир-системного подхода», посвященная киевскому «евромайдану» и войне в Донбассе. Как уже можно понять из заголовка, автор использует мир-системный подход при анализе указанных событий. Руслан Дзарасов уверен, что происходящее есть проявление военно-политического конфликта между Западом и Россией, а непоследовательная политика Москвы по отношению к ДНР и ЛНР объясняется ее полупериферийным положением в мир-системе.
Безусловно, книга представляет огромный интерес для читателя в первую очередь потому, что она является попыткой теоретически обобщить происходящие события. Сегодня много пишут о Донбассе, но либо в повествовательной форме, либо путем замены научного исследования проблемы разговорами о глобализации и столкновении цивилизаций. Руслан Солтанович один из немногих авторов, который объясняет происходящее, исходя из левых позиций. В своей работе он собрал внушительный фактический материал, а сам украинский кризис исследует в историческом контексте, т.е. в развитии. Если в книге и существуют недостатки, то они связаны только с одним — с мир-системным подходом.
Диалектика субъекта и объекта
Василий Пихорович в статье «Заметки на полях книги «Есть ли будущее у капитализма?». Часть 4. О содержании учения миросистемного анализа» так характеризует сторонников мир-системного подхода: «…понимание исторической ограниченности капитализма, его исторической обреченности — это и есть тот пункт, который превращает публицистичность миросистемщиков в научность. Хотелось бы напомнить, что именно признание капитализма исторически преходящей ступенью развития Карл Маркс считал одним из критериев научности в отношении политической экономии». При этом он отмечает, что, верно поставив вопрос о будущем капитализма, миросистемщики не могут дать на него адекватного ответа.
К сожалению, на поставленный вопрос не отвечает и книга Руслана Дзарасова. Проблема в том, что в своей работе отправным пунктом анализа он выбирает «марксистскую концепцию капитализма как общества, все стороны жизни которого подчинены задаче максимизации прибавочной стоимости, т.е. присвоения продукта чужого, неоплаченного труда». (стр. 383). Примечательно, что сам Маркс начинает не с капитализма как системы, а с товара, отслеживая весь исторический путь становления товарного производства. Он приходит к выводу, что капитализм характеризуется таким развитием товарного производства, когда товаром становится рабочая сила. Следовательно, с преодолением товарного производства исчезнет и капитализм. Если же брать готовую «концепцию», не выяснив до конца, по каким правилам она работает, то конец капитализма будет выводиться не из его внутренней логики, а по каким-либо другим причинам. Например, Иммануил Валлерстайн, один из основателей мир-системного анализа, считает, что капитализм обречен, потому что он представляет собой систему, а любая система имеет свой срок жизни. Но дело в том, что миросистемщики не раскрывают механизм перехода от одной системы к другой.
Руслан Дзарасов, как и все миросистемщики, по сути, ограничивается только описанием капитализма. В итоге, переход к социализму понимается им не как процесс преодоления товарного производства, а как результат борьбы за некий идеал. «Таким образом, текущий упадок социалистического движения в мире — это не «конец истории» борьбы народных масс за свои права, а только преодоление старых форм этого идеала», — пишет он (стр. 390). И далее: «Наступила иная историческая эпоха, и социалистический идеал должен быть сформулирован по-новому. Каковы будут конечные формы жизни нового общества может показать только жизнь». В свою очередь Карл Маркс и Фридрих Энгельс возражали против толкования коммунизма как идеала, с которым должна сообразоваться действительность, и называли его «действительным движением, которое уничтожает теперешнее состояние».
Согласно определению Владимира Ленина, марксистом является лишь тот, кто распространяет признание борьбы классов до признания диктатуры пролетариата. В свою очередь, диктатура пролетариата является переходом к бесклассовому обществу, о чем писал Маркс в известном письме к Вейдемейеру. Руслан Дзарасов же предлагает модель «корпоративного управления», под которой понимается распределение властных полномочий между рабочими, собственниками и управленцами в крупном бизнесе. «Наблюдательный совет корпорации, — пишет он, — наполовину формируется из представителей профсоюза, а на вторую половину — из представителей собственников, кредиторов предприятия, государства. В свою очередь, наблюдательный совет назначает и контролирует топ-менеджмент компании» (стр. 391).
Руслан Солтанович, конечно, не настолько наивен, чтобы подменять борьбу за «социалистический идеал» «корпоративным управлением», поэтому он пишет, что «это еще не социализм, но это уже – социалистический путь развития». Однако такая оговорка только запутывает суть дела, потому что Германию, на которую ссылается автор, подобная модель управления нисколько не приблизила к социалистическому пути развития. Хотя в самой модели как таковой, думается, ничего плохо нет. Если профсоюз – это школа коммунизма, то почему бы корпоративному управлению не стать ее старшей группой? В профсоюзах пролетариат учится отстаивать свои права, а в наблюдательном совете – управлять корпорацией. Другое дело, что ни в одном, ни во втором случаях невозможно выйти за пределы товарного производства, т.к. они являются внутрикапиталистическими формами борьбы. Капиталисты допускают рабочих до управления корпорацией, очевидно, будучи уверенными, что это не поставит под сомнение само существование системы. В «центре» такое вполне допустимо, т.к. со времен высшей стадии капитализма империализма буржуазия охотно подкупает пролетариат за счет сверхприбыли, тем самым формируя рабочую аристократию. Но на «периферии» подобная игра в «демократию» вряд ли возможна, т.к. еще Энгельс писал, что чем дальше на Восток, тем наглее буржуазия.
В своей статье Василий Пихорович обращает внимание, что сутью экономической борьбы пролетариата, который отказывается приводить капитал в движение, является обнаружение того, что без него капитал недействителен. «В этом же и секрет политической борьбы пролетариата, — продолжает он, — научившись приводить капитал в движение самостоятельно, он делает излишним капитализм как власть капитала над каждым отдельным пролетарием и над обществом в целом». В продолжение сказанного отметим, что, во-первых, социализм не является чем-то внешним (идеалом) по отношению к капитализму, напротив, его предпосылки зарождаются в буржуазной промышленности. Во-вторых, социализм не возникает стихийно и его судьба в конечном итоге зависит от уровня классового сознания пролетариата.
Ленин утверждал, что своими собственными силами рабочий класс в состоянии выработать лишь тред-юнионистское сознание. Что касается непосредственно классового сознания, то оно может быть привнесено только извне, а его носителем является политическая партия. Дьёрдь Лукач называл партию головой, которая как бы вырастает на теле рабочего класса. В своей творческой деятельности венгерский марксист уделял особое внимание классовому сознанию, т.к. считал единство и взаимопроникновение субъекта и объекта центральным пунктом диалектики. В работе «История и классовое сознание» он утверждал, что говорить о превращении субъекта в объект можно только тогда, когда речь идет не о познающем, а действующем субъекте, т.е. рабочем классе. Понимание природы его сознания непосредственно переходит в революционную практику. Другими словами, по-настоящему революционной является только та диалектика, которая доведена до своей высшей формы — диалектике классового сознания и революционной практики.
В «Тезисах о Фейербахе» Карл Маркс писал: «Главный недостаток всего предшествующего материализма — включая и фейербаховский — заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно». К этому добавим, что метафизическое понимание субъекта и объекта было главным недостатком не только домарксового материализма, но и видных теоретиков марксизма. К ним относятся Георгий Плеханов, Карл Каутский и даже Роза Люксембург. В отличие от Владимира Ленина они не смогли понять основное противоречие русской революции, поэтому не приняли ее. Причина их теоретической недальновидности заключается в онтологизме, который сводится к неумению довести идею материализма до практики революционного преобразования действительности (см. «Ленин и пролетарская революция«).
Аналогичным недостатком страдает и мир-системный подход, который вышел из «Накопления капитала» Розы Люксембург. Именно поэтому мы не найдем в книге Руслана Дзарасова ничего о классовом сознании, политической партии и революции как тождестве теории и практики.
Украина между Востоком и Западом
Руслан Дзарасов, анализируя место Украины в конфликте между Россией и Западом, пишет: «В связи с этим задача защитить подлинные национальные интересы Украины, т.е. не допустить ее противопоставления России, в том числе не допустив ее вступления в НАТО, выпадает на долю простых украинцев» (стр. 132).
Еще Иосиф Сталин отмечал, что «рынок — первая школа, где буржуазия учится национализму», следовательно, «подлинные национальные интересы Украины» на самом деле являются экономическими интересами украинской буржуазии. Они и определяют политический вектор Украины, которая является страной с экспортно-ориентированной экономикой. Местные олигархи видят в российских конкурентах своих главных противников в борьбе за рынки сбыта, потому что последние производят, как правило, аналогичную продукцию. Можно предположить, что «русофобские» настроения в Украине, подогреваемые местной олигархией, будут только усиливаться, т.к. по итогам 2014 года Евросоюз стал главным экономическим партнером Киева, опередив страны СНГ. По данным украинского Госстата, в страны ЕС было экспортировано товаров на сумму 17 млрд долл., а в СНГ – 15 млрд долл. (рис. 1)
Рисунок 1. Экспорт Украины в 2014 году
Конечно, данные показатели во многом объясняются резким осложнением российско-украинских взаимоотношений, отсоединением Крыма и половины Донбасса. Но дело в том, что объем украинского экспорта в РФ непрерывно сокращается с 2012 года, т.е. еще со времен «пророссийского» Виктора Януковича. В свою очередь, в Европейский Союз экспорт 2014 года по сравнению с аналогичными показателями 2013 года, напротив, вырос с 16,8 до 17 млрд долл. и почти достиг уровня 2012 года. Правда, в 2015 году вывоз украинских товаров на европейский рынок сократился аж до 13 млрд долл., что говорит о бесполезности Соглашения об ассоциации с ЕС в деле спасения экономики страны от стагнации.
Виктор Янукович, будучи президентом, прекрасно понимал, что ассоциация не поможет решить экономические вопросы, а наоборот – ЕС постарается за счет Украины смягчить кризис в европейских странах. В связи с этим он вполне обоснование требовал от Брюсселя компенсации, а также гарантии, позволяющие продавать в ЕС главный украинский товар — рабочую силу. Такой гарантией служила бы отмена визового режима. Те, кто пришел на смену Януковичу, соглашался на ассоциацию без всяких компенсаций и гарантий. Конечно, свергнутый президент также не имел ничего против Евросоюза, но в отличие от нынешнего украинского руководства он хотя бы пытался вести себя как президент независимой страны, лавируя между двумя центрами накопления капитала. Если соглашения с Россией сулило какие-либо экономические выгоды для олигархии, интересы которой он представлял, то Янукович непременно их заключал. В настоящее время украинская политика строится исключительно на антироссийской риторике, даже если это несет серьезный ущерб экономике.
Если исходить не из «национальных интересов Украины», а из интересов украинских рабочих, то интеграция в Таможенный союз, действительно, является предпочтительней. И вот почему. Рабочая сила старается следовать за капиталом. Он на сегодня перемещается достаточно свободно, рабочая сила – нет, что подтверждает нежелание ЕС отменить визовый режим для Украины. А без этого утверждение о буржуазном прогрессе является пустой болтовней, т.к. под шумок разговоров о «европейских ценностях» украинского рабочего даже лишают возможности свободно менять своего хозяина. Поэтому Соглашение об ассоциации с ЕС в нынешнем виде больше напоминает закрепление феодальных порядков в Украине.
В свою очередь ТС дает больше свободы для потока рабочей силы, что делает это объединение более приемлемым для украинских гастарбайтеров. Ведь благодаря свободному перемещению у пролетариата формируется революционный потенциал. Кроме того, трудовые мигранты из Украины подвергаются такой же безбожной эксплуатации в России, что и местные рабочие. Это будет способствовать укреплению идей интернационализма в борьбе с классовым врагом. Разумеется, такой поворот событий станет возможным при условии, что левые силы смогут выработать правильный подход в работе с гастарбайтерами, лишив, тем самым, фашистские группировки возможности для стравливания рабочих из разных стран.
Современный кризис коммунистического движения во многом объясняется тем, что в эпоху империализма пролетариат становится таким же реакционным, как и буржуазия. По причине встраивания с систему товарно-денежных отношений, где не последнюю роль играет, если можно так выразиться, «оседлый образ жизни», рабочий класс теряет свой революционный потенциал. Следовательно, в интересах коммунистов, чтобы движение рабочей силы не было ничем ограничено, а агитация и пропаганда среди трудовых мигрантов стали первостепенной задачей.
В остальном принципиальной разницы между ЕС и ТС нет. Более того, российские власти неоднократно заявляли, что приоритетом их внешней политики также является евроинтеграция. Поэтому Таможенный союз следует расценивать как необходимое условие, при котором можно выторговать более-менее приличное место в системе международного разделения труда. В такой ситуации абсолютно не имеет никакого значения, куда вступит Украина, ведь в итоге она все равно будет поглощена европейским капиталом.
Тем не менее укрепление российского или европейского капитала при определенных обстоятельствах все же может оказать положительное влияние на международное коммунистическое движение, эпицентр которого находится в Латинской Америке. На этот парадокс обратил внимание Василий Пихорович в статье «Каким будет мир после кризиса? Часть четвертая»: «Конечно, субъективно, лидеры ЕС или России совсем не симпатизируют социализму. Но парадокс состоит в том, что, выражая интересы своих национальных корпораций, всячески поддерживая их стремление к господству в капиталистическом мире, и поэтому поддерживая антиамериканские силы в Латинской Америке, они фактически идут против интересов капитала в целом, в той мере в какой интересы капитала в целом сегодня пока совпадают с интересами американского капитала. Собственно, это не парадокс, а вполне реальное противоречие».
Фиксирование подобных противоречий и умение использовать их в интересах рабочего класса является одной из главных задач коммунистов. Ведь сила марксизма — в методе, а не готовой системе. В свою очередь мир-системный подход лишь обобщает исторические факты, но проблема в том, чтобы уметь увидеть их в развитии.
***
Несмотря на критику мир-системного подхода, настоятельно рекомендуем для ознакомления книгу Руслана Дзарасова «За лучшую долю! Украинский кризис сквозь призму мир-системного подхода». Автор видит гораздо дальше и понимает сравнительно больше многих «экспертов» и «аналитиков». Он понимает даже больше многих миросистемщиков, которые нередко пренебрегают трудовой теорией стоимости. Руслан Солтанович исправляет это недоразумение. Стоит надеяться, что ему удастся преодолеть и ограниченность мир-системного подхода. При этом было бы здорово, если бы коммунисты брали пример с Руслана Солтановича в деле написания таких же серьезных и интересных книг.
В своей рецензии мы сознательно ничего не писали о событиях в Донбассе, которым автор книги посвятил немалую часть своего произведения. Это сделано потому, что на нашем сайте развернулась на эту тему целая полемика, ознакомиться с которой мы настоятельно рекомендуем нашему читателю.
Станислав Ретинский, Секретарь ЦК КПДНР
