Одной из заслуг Маркса, как известно, является открытие материалистического понимания истории, без которого невозможно было объяснить объективные условия саморазрушения «гражданского общества». Он пришел к выводу, что противоречие между частичным и коллективным характером деятельности рано или поздно достигнет критической точки и разразится революция. Помешать этому процессу не могут ни нравственные ограничения, ни полицейские меры, поэтому единственным выходом является рациональное разрешение противоречия. Преодолеть существующую форму разделения труда (т. е. частную собственность), считал Маркс, по силам только классу наемных рабочих.
Почему пролетариат? В нем Маркс увидел тот полюс противоречия, на котором неизбежно накапливается революционный заряд.
«Пролетариат и богатство — это противоположности. Как таковые, они образуют некоторое единое целое. Они оба порождены миром частной собственности. Весь вопрос в том, какое определенное положение каждый из этих двух элементов занимает внутри противоположности. Недостаточно объявить их двумя сторонами единого целого.
Частная собственность как частная собственность, как богатство, вынуждена сохранять свое собственное существование, а тем самым и существование своей противоположности — пролетариата. Это — положительная сторона антагонизма, удовлетворенная в себе самой частная собственность.
Напротив, пролетариат как пролетариат вынужден упразднить самого себя, а тем самым и обусловливающую его противоположность — частную собственность, — делающую его пролетариатом. Это — отрицательная сторона антагонизма, его беспокойство внутри него самого, упраздненная и упраздняющая себя частная собственность», — писал он в соавторстве с Энгельсом в «Святом семействе».
По Марксу, разрешение данного противоречия возможно лишь на основе коммунизма. Неслучайно в идеях социалистов-утопистов он видел просыпающееся самосознание пролетариата, которое было еще достаточно наивное, но верное в основных чертах.
Однако тот факт, что на протяжении всего ХХ века не было чисто пролетарских революций, не опровергает марксистское утверждение. Дело в том, что противоположности нельзя брать в их максимальном противопоставлении. В эпоху высшей стадии капитализма, империализма, неравномерность развития только увеличивается, поэтому революционные ситуации складываются не на полюсах этого противостояния, т. е. в высокоразвитых странах, а в опосредующих звеньях – в менее развитых. Наложение на капиталистические противоречия противоречий докапиталистических создает условия для разрыва цепи в наиболее слабом звене.
Из союза рабочих и крестьян в борьбе с самодержавием Ленин вывел тактику большевиков в русской революции. По его мнению, демократическая революция, совершенная пролетариатом и всем крестьянством, должна сразу же перерасти в социалистическую революцию. В этом суть ленинского определения «непрерывной революции». На этапе буржуазно-демократических преобразований борьба между сельским пролетариатом и крестьянской буржуазией неизбежно будет обостряться. Вследствие этого сельский пролетариат вместе с рабочим классом выступит против крестьянской буржуазии, что станет началом социалистической революции. В отношении к крестьянству в полной мере проявилось диалектическое понимание Лениным сущности русской революции. «Мы поддерживаем крестьянское движение, поскольку оно является революционно-демократическим, — писал он в работе «Отношение социал-демократии к крестьянскому движению». — Мы готовимся (сейчас же, немедленно готовимся) к борьбе с ним, поскольку оно выступит как реакционное, противопролетарское. Вся суть марксизма в этой двоякой задаче, которую упрощать или сплющивать в единую и простую задачу могут только не понимающие марксизма люди» (см. «Ленин и пролетарская революция»).
Современный кризис коммунистического движения во многом объясняется тем, что в эпоху империализма пролетариат, как и буржуазия, приобретает черты реакционности. По причине встраивания с систему товарно-денежных отношений, где не последнюю роль играет, если можно так выразиться, «оседлый образ жизни», рабочий класс теряет свой революционный потенциал. Современный пролетариат зарабатывает на промышленных предприятиях достаточно, чтобы обеспечить себе сносные условия проживания. В свою очередь гастарбайтеры благодаря свободному перемещению являются носителем революционного потенциала. Трудовые мигранты зачастую лишены даже минимальных прав и подвергаются безбожной эксплуатации. Следовательно, в интересах коммунистов, чтобы движение рабочей силы не было ничем ограничено, а агитация и пропаганда среди гастарбайтеров стали первостепенной задачей (см. «Мир-системный подход и диалектика»).
Как отмечает Василий Пихорович в статье «Что могут и чего не могут вожди», черты революционности характерны для становящегося, а не загнивающего вместе с капитализмом пролетариата. Этим-то и объясняется «левый поворот» в Латинской Америке.
«В то время как капитал дряхлеет, — пишет В. Пихорович, — запутавшись в собственных противоречиях, и может продолжать свое существование, только втягивая в жернова капиталистической эксплуатации все новые и новые порции дешевой рабочей силы, мировой рабочий класс с каждым таким шагом получает в большом количестве «свежую кровь», увеличивая не только свою массу, но и революционную энергию, которая ищет выхода. И она его находит даже в самых неподходящих местах, в самых невероятных формах и в самое неподходящее, казалось бы, время.
Кто бы мог подумать, что самые крупные неприятности ждут империализм не где-нибудь, а под боком США, в Латинской Америке, и тогда, когда так называемый соцлагерь был фактически полностью уничтожен, а почти все компартии или исчезли, или встроились в капиталистическую политическую систему! Не успели толком похоронить социализм, как он обратно полез «со всех щелей».
Последние события в Латинской Америке, действительно, указывают на то, что социализм получил вторую жизнь. Это дает надежду, что человечество, которое явно запуталось в собственных противоречиях, сможет избежать всемирной катастрофы. В свою очередь, уничтожить условия, которые уничтожают человечество, под силу лишь пролетариату, даже если он и не осознает свою историческую миссию. Но «дело не в том, в чем в данный момент видит свою цель тот или иной пролетарий или даже весь пролетариат. Дело в том, что такое пролетариат на самом деле и что он, сообразно этому своему бытию, исторически вынужден будет делать» («Святое семейство»).
Станислав Ретинский
