Как отмечает Мареев, во времена Ильенкова взаимоотношения между философией и наукой изменились с точностью до наоборот. Если при Деборине философы «перевоспитывали» ученых, то некоторое время спустя уже философия оказалась придатком науки. Марксизм выводился не из всей предшествующей истории философии, а из новейших естественнонаучных открытий. При постановке вопроса о сознании советская философия больше руководствовалась физиологией, чем материалистической диалектикой. В результате человеческое мышление понималось не как форма проявления практической активности человека (коллективного субъекта), а как «функцию мозга» или «высшая форма отражения» (см. «Ильенков о проблеме мышления»).
Эвальд Ильенков был одним из немногих в СССР, кто продолжал ленинскую линию и выступал категорически против позитивистского подхода к учению Карла Маркса. В полной мере это проявилось в знаменитом споре с Давидом Дубровским о природе идеального. В книге «Искусство и коммунистический идеал» он подверг резкой критике утверждение о том, что идеальное представляет собой «сугубо личностное явление, реализуемое мозговым нейродинамическим процессом». По Дубровскому, понятие идеального является лишь простым названием мозгового процесса, а отношение идеального к материальному превратилось из философской проблемы в проблему физиологии высшей нервной деятельности.
Ильенков, напротив, утверждал, что проблема идеальности «всегда была аспектом проблемы объективности («истинности») знания» и она не объясняется особенностями личностной психофизиологии. «Мыслит не мозг, а с помощью мозга – индивид», — писал Ильенков. Причем под индивидом понимается не изолированный субъект, а субъект, вплетенный в сеть общественных отношений. Здесь также будет правильно сказать, что мыслит не мозг человека, а материя с помощью человека. Причем в процессе самопознания материи человеческая рука не менее важна, чем человеческий мозг. Все дело в том, что носителем мышления является не отдельно взятый индивид, а труд как процесс изменения природы деятельностью общественного человека.
Однако изучением данного вопроса никакая физиология не занимается, потому что это как раз дело философии. Советский марксист отмечал заслугу немецкой классической философии, которая наравне с Платоном не сводила идеальность к простой сумме «психических состояний отдельных лиц». Гегель, как и античный философ, считал, что дух противоположен природе не в качестве отдельной души, психики или мозга, а «организацией некоторого государства». При этом под «государством» он понимал культуру в целом, а не только политически-правовую организацию.
Марксизм, в основе которого лежит гегелевская диалектика, никогда не выводил идеальное из человеческой головы, как впоследствии это делали некоторые советские философы. Идеальное есть форма общественно-человеческой деятельности, представленная как вещь. Суть этой деятельности (идеальности) состоит в том, что человек снимает природную форму тел в процессе труда. Только в этом движении и существует идеальное. В связи с этим оно существует только в человеке как совокупности всех общественных отношений. Вне его никакого идеального нет. На это особое внимание обращал Ильенков в книге «Искусство и коммунистический идеал».
«Идеальное и существует «внутри» так понимаемого человека, ибо «внутри» так понимаемого человека находятся все те вещи, которыми «опосредованы» общественно производящие свою жизнь индивиды, и слова языка, и книги, и статуи, и храмы, и клубы, и телевизионные башни, и (и прежде всего!) орудия труда, начиная от каменного топора и костяной иглы до современной автоматизированной фабрики и электронно-вычислительной техники. В них-то, в этих «вещах», и существует «идеальное» – как опредмеченная в естественно-природном материале «субъективная» целесообразная формообразующая жизнедеятельность общественного человека», — писал он.
Ильенков заключает, что с проблемой идеальности смог справиться только диалектический материализм. Материализму вульгарному решить эту задачу оказалось не под силу, т. к. идеальное он искал и продолжает искать там, где его нет и быть не может — в мозгу человека. Идеальное только непосредственно воплощено в виде структуры мозга. Но материальное бытие идеального не есть само идеальное, а только форма его выражения в органическом теле индивида. Попытка объяснять идеальное из физиологических свойств мозга, считает советский философ, является такой же нелепой затеей, как и попытка объяснять денежную форму продукта труда из физико-химических особенностей золота. При этом материализм заключается не в том, чтобы отождествить идеальное с процессами, которые происходят в голове, напротив, в понимании того, что идеальное существует не в голове, а с помощью головы в предметной деятельности человека.
Маркс никогда не понимал человеческую голову натуралистически. Когда он говорил об идеальном как материальном, пересаженном в человеческую голову и преобразованном в ней, то имел в виду общественно-развитую голову. В работе «Диалектическая логика. Очерки истории и теории» Ильенков так объяснял суть марксистского выражения: «Материальное действительно «пересаживается» в человеческую голову, а не просто в мозг как орган тела индивида, во-первых, лишь в том случае, если оно выражено в непосредственно общезначимых формах языка (понимаемого в широком смысле слова, включая язык чертежей, схем, моделей и пр.), и, во-вторых, если оно преобразовано в активную форму деятельности человека с реальным предметом (а не просто в «термин» или «высказывание» как вещественное тело языка). Иначе говоря, предмет оказывается идеализованным лишь там, где создана способность активно воссоздать его, опираясь на язык слов и чертежей, где создана способность превращать слово в дело, а через дело в вещь».
Ильенков подчеркивал, что заслугой домарксистского материализма является рассмотрение идеального не как особой субстанции, которая противостоит материальному миру, а как отражение одного материального тела в другом материальном теле. Но недостатком такого материализма было антропологическое понимание природы человека, что в конечном итоге привело к отождествлению идеального с нервно-физиологическими процессами в мозге. В свою очередь, заслугой Маркса является открытие материалистического понимания истории. Он объяснял человека не как часть природы, а как продукт труда, преобразующего как внешний мир, так и самого человека. В связи с этим идеальное понималось уже не как образ внешнего мира, возникающий в человеке в результате пассивного созерцания, а как продукт активного преобразования природы.
Решение многих философских трудностей связано с пониманием того, что между человеком и природой существует опосредствующее звено – труд. Именно производство, утверждал Ильенков, превращает предмет природы в предмет мышления. В свою очередь, проблема Фейербаха в том, что он остается на точке зрения созерцания природы, не замечая того, что предмет его созерцания есть продукт совокупного человеческого труда. Созерцание имеет дело не с самим объектом, а с преобразующей его предметной деятельностью. Поэтому Маркс писал в тезисах о Фейербахе, что «вопрос о том, обладает ли человеческое мышление предметной истинностью, – вовсе не вопрос теории, а практический вопрос».
По Ильенкову, идеальное существует только в деятельности, а не в ее результатах, потому что деятельность есть отрицание (снятие) наличных форм вещей по всеобщим закономерностям. «Когда предмет создан, — писал он, — потребность общества в нем удовлетворена, а деятельность угасла в ее продукте, умерло и самое идеальное». При этом идеальное есть только там, где человек совершает свою деятельность в формах, которые заданы предшествующими поколениями. Наличием идеального плана деятельности человек и отличается от животного.
Исходной точкой идеального является труд, а не мозговые нейродинамические процессы, как полагал Дубровский. По его мнению, категория идеального использовалась в философии по недоразумению, а научное толкование принадлежит физиологии высшей нервной деятельности. Ильенков называл такую позицию «диверсией» и считал ее характерной для людей, которые пересматривают понятия, как следует не разобравшись в них. Проблема идеальности всегда была аспектом проблемы объективности знания, которое объясняется не капризами личностной физиологии, а чем-то не зависящим от индивидуальной психики.
Ильенков в своей научно-теоретической деятельности вел ожесточенную борьбу с позитивизмом, потому что подменой понятий он идеологически обезоруживал пролетариат, классовым сознанием которого может быть только марксизм. При исследовании проблемы идеального позитивизм уступает не только идеалистической философии, но даже религии. Например, христианство внесло существенный вклад в понимание идеального как некого антипода тела. Но бестелесное еще не есть идеальное, иначе, как замечает Мареев, пустота была бы идеальной. Решение проблемы идеальное оказалось под силу только диалектическому материализму. Труд, а вовсе не мозг, есть та точка, в которой сходятся идеальное и материальное.
Станислав Ретинский
