С окончанием гражданской войны в России руководство партии большевиков понимало, что судьба социализма зависит от быстрой индустриализации. Начиная с 1921 года, все внимание советского правительства было сосредоточенно на восстановлении разрушенной экономики. Политическая и экономическая изоляция Советской России говорила о том, что источником капиталовложений в тяжелую промышленность может быть только крестьянское хозяйство. Таким образом, на Х съезде РКП(б) была принята новая экономическая политика (НЭП). Ее цель – обеспечить смычку между социалистической промышленностью и крестьянскими хозяйствами, путем разворачивания торговли между городом и селом.
В работе «О правом уклоне в ВКП(б)» Сталин говорит следующее:
«Что такое новые формы смычки, что это означает с точки зрения нашей хозяйственной политики? Это означает, прежде всего, что кроме старых форм смычки между городом и деревней, когда промышленность удовлетворяла главным образом личные потребности крестьянина (ситец, обувь, вообще мануфактура и т. д.), нам нужны еще новые формы смычки, когда промышленность будет удовлетворять производственные нужды крестьянского хозяйства (сельскохозяйственные машины, тракторы, улучшенные семена, удобрения и т. д.)».
В обмен на потребительские товары и сельскохозяйственные орудия город получал зерно как на экспорт, так и на внутренне потребление, а также промышленное сырье для будущего производства. Другими словами, взаимодействие двух секторов выражалось в обоюдном спросе и предложении. Для этого необходимо было допустить накопление в частных крестьянских хозяйствах, что обеспечило бы расширение рынка, увеличение обмена товаров, ускорение товарооборота между городом и деревней.
Основным вопросом в процессе индустриализации было то, как именно обеспечить формирование фондов. В своем докладе на ХХІІІ чрезвычайной ленинградской губернской конференции ВКП(б) Бухариным было предложено следующее:
1) Рентабельность государственной промышленности;
2) Доход от прогрессивного налогообложения на капиталистические элементы;
3) Личные сбережения, помещенные в советский банк сначала кулаков, а затем и середняков.
Кроме того, Бухарин не считал необходимым вмешательство государства в промышленность, тем самым предлагая развивать индустрию без плановых капиталовложений. Что касается сельского хозяйства России, то предполагалось, что необходимое количество зерна будет получено путем коммерциализации крестьянской экономики, а также стимулирования потребительского спроса крестьян. Недостаток такой политики заключался в том, что Бухарин не учел в должной мере экономическую отсталость деревни, это стало очевидно в 1927 году, когда сельскохозяйственный сектор значительно отставал от роста производственных возможностей индустрии.
Вообще вопрос о союзе с крестьянством стал главной причиной разногласий внутри партии, который в итоге расколол ее на левых (Троцкий, Зиновьев, Каменев) и правых (Бухарин, Рыков, Томский). Сталин же в этом вопросе занимал межфракционную позицию. Но если в отношении к бедноте и середняку в политике Сталина и Бухарина наблюдалась общность мнений, как следствие был создан бухарино-сталинский блок (цель которого – борьба с левой оппозицией), то основное противоречие возникло по отношению к кулаку. А именно: врастание в социализм или ликвидация как класс.
По официальным данным 1925 года, бедняцкие хозяйства составляли 45% от общего числа, середняцкие – 51%, кулацкие – 4%. По поводу расслоения в деревни Бухарин говорил, что национализация земли значительно ограничивает этот процесс («О рабкоре и селькоре: статьи и речи»). При этом Бухарин не отрицал, что безземельные крестьяне являются сельским пролетариатом, а, следовательно, опорой партии в деревне, а кулак напротив – врагом («К итогам XIV съезда ВКП (б)»). И все же главное, что интересовало Бухарина, так это неопределенность настроений среднего крестьянства.
Как известно, Ленин высказывался за прочный союз с середняками. Но за такой союз, который всячески укреплял бы диктатуру пролетариата, а, следовательно, и помогал уничтожению классов. Сталин же критиковал Бухарина за то, что у него якобы при характеристике крестьянства выпадает факт дифференциации крестьянства. На самом же деле, Бухарин говорил лишь об «осереднячивании деревни», о том, что середняк стал центральной фигурой.
«Основная линия нашей партии заключается в том, чтобы этот слой привлечь на сторону Советской власти» («О рабкоре и селькоре: статьи и речи»).
И эта задача была успешно выполнена, т.к. в конце 20-х гг. наблюдалось массовое вступление середняка в колхоз.
Что касается кулака, то Бухарин говорил:
«…основная сеть наших кооперативных крестьянских организаций будет состоять из кооперативных ячеек не кулацкого, а «трудового» типа, ячеек, врастающих в систему наших общегосударственных органов и становящихся таким путем звеньями единой цепи социалистических хозяйств. С другой стороны, кулацкие кооперативные гнезда будут точно так же, через банки и т. д. врастать в эту же систему; но они будут до известной степени чужеродным телом, подобно, например, концессионным предприятиям» («Путь к социализму в России: избранные произведения»).
Тем самым Бухарин пытался доказать следующее: раз уж кооперация существует при диктатуре пролетариата, следовательно, она будет «врастать в социализм» так же, как она врастает в капитализм при буржуазной власти. Зависимость от промышленности и банков приводит к непосредственному попаданию под влияние социалистических хозяйств. Эта теория вытекает из концепции государственного капитализма, когда госсектор поглощает более мелкие хозяйства. В итоге даже кулацкая кооперация врастет в социализм.
На практике же наблюдалось не врастание в социализм, а всяческое сопротивление ему. В работе «О правом уклоне в ВКП (б)» Сталин пишет следующее:
«А усилить свое сопротивление они пока еще имеют возможность не только потому, что мировой капитализм оказывает им поддержку, но и потому, что, несмотря на падение их удельного веса, несмотря на снижение их относительного роста в сравнении с ростом социализма, абсолютный рост капиталистических элементов все, же происходит, и это даёт им известную возможность накоплять силы для того, чтобы сопротивляться росту социализма».
Бухарин же пытался объяснить обострение классовой борьбы, прежде всего, неправильной политикой цен и ошибками исполнительных органов, а борьбу классов он видел в экономической конкуренции. Война с кулаком должна проходить, по его мнению, не в том, чтобы «подавить его и закрыть его магазины», а в том чтобы «производить и продавать дешевле» («Некоторые вопросы экономической политики: сборник статей»). Таким образом, крупное производство вытесняет более мелкое. В итоге рынок преодолевается через рыночные отношения.
Но уже в 1927 году, в период так называемого «зернового кризиса», Бухарин заявил, что уже стало возможным наступление на кулака. Но наступление он видел в следующем:
1) Лишение права голоса;
2) Повышение налогообложения;
3) Преследование за продажу земли;
4) Более строгие правила использования наемных работников,
5) Уменьшение аренды земли.
К тому же лозунг «Обогащайтесь» уже не применялся к зажиточному крестьянству.
В ответ на предложенную модель «наступления» Сталин отреагировал следующим образом:
«Автор упомянутой статьи забывает, что нельзя вытеснить класс кулачества, как класс, мерами налогового и всякого иного ограничения, оставляя в руках этого класса орудия производства с правом свободного пользования землей и сохраняя в нашей практике закон о найме труда в деревне, закон об аренде, запрещение раскулачивания. Автор забывает, что при политике ограничения эксплуататорских тенденций кулачества можно рассчитывать на вытеснение лишь отдельных отрядов кулачества, что не противоречит, а наоборот, предполагает сохранение до поры до времени кулачества, как класса. Чтобы вытеснить кулачество, как класс, для этого недостаточно политики ограничения и вытеснения отдельных его отрядов. Чтобы вытеснить кулачество, как класс, надо сломить в открытом бою сопротивление этого класса и лишить его производственных источников существования и развития (свободное пользование землей, орудия производства, аренда, право найма труда и т.д.) («К вопросу о ликвидации кулака как класса»).
В итоге было два выхода в сложившейся ситуации:
1) Создание высокопродуктивного сельскохозяйственного капиталистического сектора;
2) Создание крупных коллективных и государственных хозяйств.
В работе «Путь к социализму в России: избранные произведения» Бухарин признает колхоз как «могущественную силу», тем не менее считал, что она не сможет захватить всю крестьянскую бедноту в силу ее мелкобуржуазного индивидуализма. И поэтому колхоз он видел как отдаленную перспективу, которая еще должна доказать свое преимущество над частным хозяйством.
«Коллективные хозяйства – это не главная магистраль, не столбовая дорога, не главный путь, по которому крестьянство пойдет к социализму» («Текущий момент и основы нашей политики»).
Отсюда возникает вопрос: каким образом крестьянство придет к социализму? Бухарин отвечает: посредством обычной кооперации – закупочной, сбыточной, кредитной. Тем самым он отрицает путь к социализму через процесс производства.
Ленин в брошюре «О кооперации» имел в виду все виды кооперации от снабженческо-сбытовых до колхозных.
«При нашем существующем строе предприятия кооперативные отличаются от предприятий частнокапиталистических, как предприятия коллективные, но не отличаются от предприятий социалистических, если они основаны на земле, при средствах производства, принадлежащих государству, т. е. рабочему классу».
Это было написано Лениным в 1923 году, когда еще не было колхозного движения в деревне. В 1930 году Сталин в работе «Головокружение от успехов» считал, что крестьяне смогут прийти к социализму исключительно через колхозное движение. И основным звеном этого движение должна стать артель, как объединение крестьян на принципах производственного кооператива.
«В сельскохозяйственной артели обобществлены основные средства производства, главным образом, по зерновому хозяйству: труд, землепользование, машины и прочий инвентарь, рабочий скот, хозяйственные постройки. В ней не обобществляются: приусадебные земли (мелкие огороды, садики), жилые постройки, известная часть молочного скота, мелкий скот, домашняя птица и т. д.
Артель является основным звеном колхозного движения потому, что она есть наиболее целесообразная форма разрешения зерновой проблемы. Зерновая же проблема является основным звеном в системе всего сельского хозяйства потому, что без ее разрешения невозможно разрешить ни проблему животноводства (мелкого и крупного), ни проблему технических и специальных культур, дающих основное сырье для промышленности».
Все эти разногласия привели к окончательному распаду бухарино-сталинского блока, что окончательно оформилось в период «зернового кризиса». К тому же неудачи политики Коминтерна, усиление международной напряженности, вызванной обострением противоречий между различными центрами империализма, создали угрозу войны и изоляции СССР. Все эти факторы также стали причиной экономических неудач, в первую очередь, в сельском хозяйстве. Разговоры о войне привели к тому, что осенью 1927 года люди стали интенсивно производить покупки. Это создало товарный голод. Лишенные дешевых товаров, крестьяне резко сократили вывоз продовольствия на рынок. Не обладая резервами, партия не могла направить в деревню достаточно товаров. Для обеспечения необходимого капиталовложения в тяжелую промышленность советское руководство приняло решение о начале сплошной коллективизации. 1929 год был назван Сталиным «годом великого перелома». Он был ознаменован наступлением социализма на капиталистические элементы в городе и деревне. Перелом проявился, прежде всего, в переходе от индивидуального хозяйства к коллективному (машинно-тракторные станции, артели, колхозы, совхозы).
В работе Сталина «Головокружение от успехов» говорилось, что на 20 февраля 1929 года было коллективизировано 50% крестьянских хозяйств, что превышало установленную пятилетним планом норму более чем вдвое.
С целью стимулирования приток крестьян в колхозы Советская власть на два года освободила от налогового обложения весь обобществленный рабочий скот в колхозах (лошадей, волов и т.д.), всех коров, свиней, овец и птицу, находящихся как в коллективном владении колхозов, так и в индивидуальном владении колхозников. Также было отсрочено к концу года покрытие задолженности колхозников по кредитам и сняты все штрафы и судебные взыскания, наложенные на вошедших в колхозы крестьян (Сталин, «Ответ товарищам колхозникам»).
Одновременно колхозы стали эпицентром классовой борьбы. Внешне это проявлялось, как противопоставление коллективного хозяйства кулаку, владеющего средствами производства. А внутренне – в «борьбе между членами колхозов, из коих одни не освободились еще от индивидуалистических и кулацких пережитков и пытаются использовать некоторое неравенство в колхозах в свою выгоду, а другие желают изгнать из колхозов эти пережитки и это неравенство» (Сталин, «К вопросам аграрной политики в СССР»).
Сплошная коллективизация означала наступление на кулака, что в 1925-1927 гг. не представлялось невозможным, т.к. еще не было широкой сети совхозов и колхозов, на которых можно было опереться в решительном наступлении против кулачества. В 1927 году кулак производил более 600 млн пудов хлеба, а продавал из этой суммы в порядке внедеревенского обмена около 130 млн пудов. Наступление при таких условиях могло привести к тому, что город остался бы без хлеба. В 1929 году производство хлеба в колхозах и совхозах составляло не менее 400 млн пудов из них товарного хлеба более 130 млн пудов.
«Наступать на кулачество — это значит подготовиться к делу и ударить по кулачеству, но ударить по нему так, чтобы оно не могло больше подняться на ноги. Это и называется у нас, большевиков, настоящим наступлением. Могли ли мы предпринять лет пять или года три назад такое наступление с расчетом на успех? Нет, не могли» (Там же).
Наступление на кулака путем сплошной коллективизации 1929-1930 гг., также означало сворачивание НЭП, которая на то время уже практически выполнила роль смычки между городом и деревней. И как правильно заметил Сталин: «Нам нужна не всякая связь между городом и деревней. Нам нужна такая связь, которая обеспечивает победу социализма. И если мы придерживаемся нэпа, то потому, что она служит делу социализма. А когда она перестанет служить делу социализма, мы ее отбросим к черту. Ленин говорил, что НЭП введена всерьез и надолго. Но он никогда не говорил, что НЭП введена навсегда».
Станислав Ретинский
