В настоящее время существует путаница в вопросе о роли коммунистической партии в рабочем движении. Коммунистам свойственно, с одной стороны, переоценивать роль партии, а с другой – недооценивать. Переоценка состоит в том, что зачастую пытаются взвалить на партию то, что под силу лишь классу. Почему-то принято считать, что именно партия должна создавать профсоюзы, органы диктатуры пролетариата и пр. Существует и другая крайность. Мол, рабочие и сами разберутся, «кто виноват» и «что делать», поэтому партия должна «вызреть» из стихийного пролетарского движения.
Во время «русской весны» в Донецке один товарищ вполне серьезно призывал коммунистов создавать советы с целью реализации положений Декларации о суверенитете Донецкой Народной Республики. Следует напомнить, что первые советы были организованы бастующими рабочими во время Первой русской революции. Они представляли собой забастовочные комитеты, которые управляли стачечной борьбой. Другими словами, органы диктатуры пролетариата возникают в реальной борьбе, и мы не знаем наперед, какую форму они приобретут в дальнейшем. Возможно, данные органы не будут иметь ничего общего с советами. Поэтому хуже всего, когда коммунисты пытаются подогнать живую жизнь под мертвые схемы.
Но такие «революционные» идеи возникают, как правило, в эпоху социальных потрясений. В сравнительно спокойное время широкое распространение получают взгляды сторонников стихийного рабочего движения, даже если это самое движение по своей активности приближается к нулю. В статье «Газета как «коллективный организатор» уже говорилось о том, что с момента появления «экономизма» прошло более ста лет, но его сторонники по-прежнему присутствуют среди коммунистов. У них достаточно широкий спектр предложений, начиная от «вызревания партии» и заканчивая созданием «рабочей организации». Однако во всех случаях партии отведена незавидная роль – вместо руководства стихийным движением рабочего класса она вынуждена плестись у него в хвосте.
В свое время решительный удар «экономизму» нанесли работы Владимира Ленина «С чего начать?» и «Что делать? Наболевшие вопросы нашего движения», а венгерский марксист Дьёрдь Лукач в своей книге «История и классовое сознание» существенно развил ленинские идеи. Ленин утверждал, что своими собственными силами рабочий класс в состоянии выработать лишь тред-юнионистское сознание. Что касается непосредственно классового сознания, то оно может быть привнесено только извне, а его носителем является политическая партия. В свою очередь Лукач сравнивал партию с головой, которая как бы вырастает на теле рабочего класса. Задача головы, помимо прочего, состоит в том, чтобы видеть хотя бы на шаг впереди тела.
Не будет преувеличением сказать, что от идеологической зрелости пролетариата зависит судьба любой социалистической революции. Показателем зрелости является наличие у рабочих классового сознания, ведь пролетариат действует, когда он сознает свое положение. Напомним, что товарное производство при капитализме отличается от предшествующих форм тем, что товаром становится рабочая сила. Без осознания пролетариатом своего положения при капитализме он никогда не осознает необходимость изменения существующего положения вещей. Понимают ли современные рабочие, что они являются всего лишь товаром, который продается на рынке наравне с одеждой, автомобилями или продуктами первой необходимости? Конечно, нет. Сегодня у пролетария чисто буржуазное сознание, что проявляется не в борьбе с системой, а в стремлении занять в ней положение буржуазии, т.е. подсобрать деньжат, разбогатеть и также начать эксплуатировать. И так будет продолжаться до тех пор, пока сама компартия не поймет свою истинную роль в рабочем движении, которая заключается во внедрении классового сознания в пролетарскую среду. Безусловно, Лукач был прав, когда писал, что классовое сознание – это «этика» пролетариата.
«Экономисты», а вместе с ними и меньшевики, ошибочно полагали, что классовое сознание является простым продолжением классовой психологии. Отсюда и их преклонение перед стихийным рабочим движением. Выдающийся советский марксист Михаил Лифшиц обращал внимание на то, что ни в коем случае нельзя путать эти понятия. «Во всяком случае, классовую психологию пролетариата как продукт фабрично-заводского быта не следует смешивать с теорией пролетарского социализма, которая подобно всякой теории рождается из отражения объективных фактов внешней действительности, и прежде всего самой человеческой истории» (Михаил Лифшиц, «Диалог с Эвальдом Ильенковым (проблема идеального)).
В связи с тем, что классовым сознанием пролетариата является теория социализма, то партия выступает не просто носителем идеология, а научных знаний. В свою очередь идеология как форма общественного сознания будет существовать до тех пор, пока существует классовое разделение труда. «Только непосредственно общественный характер труда без разделения труда позволит формам общественного сознания перестать быть идеологией, ибо будет ликвидирована ее основа – саморазорванность земной основы и, значит, претензия на идеологичность», — утверждал Валерий Босенко в работе «Диалектика мстит за пренебрежение к ней». По его словам, бесклассовое общество есть «продукт практического материализма», поэтому в нем не будет идеологии. С переходом к такому обществу буржуазная идеология будет уничтожена, а идеология вообще отомрет.
В свое время Карл Маркс и Фридрих Энгельс говорили, что с тех пор, как коммунизм стал наукой, его необходимо изучать. Поэтому партия, называющая себя коммунистической, должна со всей ответственностью подходить к теории социализма как сознанию пролетариата. Коммунистам предстоит проделать много работы в области внедрения классового сознания. Дело в том, что в советское время изучение марксизма незаслуженно отошло на второй план, а сегодня в этом направлении дела обстоят еще хуже. Особенно ярко недостаточная теоретическая грамотность современных коммунистов проявляется при обсуждении причин поражения социализма в СССР. Конечно, можно сколько угодно объяснять разрушение Советского Союза перерождением верхушки КПСС, но такая позиция, мягко говоря, не является марксистской. Это самый настоящий позитивизм.
В конце XIX века русский социолог Николай Михайловский разработал теорию героя и толпы, согласно которой развитие истории определяется волей великих людей. В ответ Георгий Плеханов написал работу «К вопросу о роли личности в истории», где указал следующее: «В настоящее время последней и самой общей причиной исторического движения человечества надо признать развитие производительных сил, которым обусловливаются последовательные изменения в общественных отношениях людей». В продолжение сказанного отметим, что и поражение социализма следует объяснять не поведением «великих людей», а «изменением общественных отношений».
То, что произошло в начале 1990-х, лишь юридически закрепило «достижения» 1950-60-х. Главным «достижением», безусловно, является так называемая косыгинская реформа, которая предполагала расширение хозяйственной самостоятельности предприятий, т.е. хозрасчет. На Западе подобная реформа была названа в честь советского экономиста Евсея Либермана. За несколько лет до ее принятия он опубликовал в газете «Правда» статью «План, прибыль, премия». По его словам, основным критерием работы предприятия должна стать прибыль, потому что она служит «делу строительства коммунизма». Сегодня-то очевидно, что все это прямиком вело к реставрации капитализма.
Понимало ли советское руководство, какими последствиями грозят подобные действия? Вероятнее всего, нет, потому что имела место банальная теоретическая безграмотность. В отличие от последующих руководителей Иосиф Сталин прекрасно понимал, что задача социализма состоит в преодолении товарности, а не наоборот. (см. «К критике экономической основы государства»). Но в последующем советская экономика стала развиваться не по-сталински, а по-либермански. На каком-то этапе форма попросту стала соответствовать содержанию. По-другому и быть не могло, потому что целью советской промышленности стало производство как можно большего числа товаров. В свою очередь, усиление товарности представляет смертельную опасность для социализма.
Одним из первых, кто поднял тревогу по случаю новых тенденций в советской экономике, был Эрнесто Че Гевара (см. «О системе бюджетного финансирования»). В частности, он подверг резкой критике либерманское утверждение о материальном стимулировании как основном побудительном рычаге. «Мы несогласные с тем ударением, которое делает Либерман на материальной заинтересованности (в качестве рычага), — писал Че Гевара, — но его озабоченность теми отклонениями, которые с течением времени возникают в понятии «выполнение плана» представляется нам правильной. Отношения между предприятиями и центральными ведомствами приобретают довольно противоречивые формы, а методы, используемые предприятиями для получения прибыли, приобретают порой черты, весьма далекие от понятия социалистической морали».
По степени понимания проблемы классового сознания Че Гевару можно смело поставить на один уровень с Лениным и Лукачем. В указанной работе он мастерски вскрывает взаимосвязь между сознанием и развитием производства. По его мнению, на Кубе и во всем социалистическом лагере необходимо как можно скорее приступить к решению задачи по выработке нового сознания, потому что созданы новые формы производственных отношений. Более того, несмотря на то, что сознание является производным от существующих отношений, его развитие в известных случаях может опережать уровень развития производительных сил. Поэтому Че Гевара говорит о необходимости воспитания сознания как важном факторе в деле строительства коммунизма.
При этом очевидно, что воспроизводство (а после косыгинской реформы и значительное усиление) капиталистических тенденций в производстве приводит к воспроизводству буржуазного сознания. Именно этим фактом обусловлено появление во времена «перестройки» горбачевых, яковлевых, ельциных и пр. Они, конечно, подонки, но не следует переоценивать их роль в процессе развала СССР. Дело в том, что товарное производство – это стихия, которая таким же стихийным образом отсеивает неугодных и подбирает нужных ей агентов. Не только руководители, но вся 20-миллионная КПСС довела товарно-денежные отношения до логического конца – реставрации капитализма.
В противовес советскому хозрасчету один из вождей Кубинской революции предлагал систему бюджетного финансирования для решения задачи повышения производственных норм. Ее преимущество в том, что она позволяет существенно повысить профессиональную подготовку, что со временем приведет к значительному повышению общего технического уровня. «Необходимо также учитывать, — продолжает он, — что можно будет легко — политикой субсидий — переводить студентов-рабочих, повысивших свою квалификацию, на другую работу, и, постепенно ликвидируя участки с преобладанием живого труда, создавать предприятия с более высокой производительностью труда, более соответствующие основной идее перехода к коммунизму, к обществу развитого производства и удовлетворения основных потребностей человека».
Че Гевара считал, что выполнение (перевыполнение) нормы является не простым источником дохода (премии) трудящегося, как при хозрасчете, а его социальным долгом. В процессе достижения поставленной цели ведущую роль играет партия. В этом смысле она является не только носителем классового сознания, но и авангардом. Коммунисты своим личным примером должны демонстрировать готовность к выполнению социального долга. Как известно, Ленин принимал непосредственное участие в субботнике, а Че Гевара лично испытывал новую технику на производстве. В будущем пролетариат пойдет за той партией, которая будет готова помочь ему решить задачи, поставленные историей. Но только помочь, а не решать за него.
Сегодня коммунистическое движение находится в глубоком кризисе, вызванном поражением социализма в СССР и странах соцлагеря. Но политическое и экономическое поражение не так страшно, как теоретическое. Если у пролетариата мозги запудрены всякой ерундой (позитивизмом, например), то даже при наличии революционной ситуации он ничего не сможет противопоставить загнивающему обществу. Но именно вопросы теории партия не только может, но и должна решать в современных условиях, т.е. в условиях глухой реакции. К счастью, в Компартии ДНР осознают важность данной работы. Об этом, в частности, свидетельствует проведение политзанятий под названием «Ленинские чтения», в ходе которых изучаются основные труды руководителя большевистской партии.
Артур Ленский
